#23, 30 июня 2003 года. Содержание предыдущего номера...

NOT PARSED YET

«Худна» все это Михаил КАЛИШЕВСКИЙ (N23 от 30.06.2003) Настоящая сенсация. 24 июня один из лидеров ХАМАС Абу Шехаб заявил: «Наше государство не должно создаваться на месте Израиля. Выход для нас – в создании государства рядом с Израилем». Эти слова можно считать признанием ХАМАСом права Израиля на существование. Итальянские прогулки Сергей ДУНДИН (N23 от 30.06.2003) РИМИНИ Под дых я получил сразу же – в аэропорту. Пройдя паспортный контроль, я очутился в сплошной толпе Марчелл Мастрояни, Феллини, Антониони и Челентан, размахивающих руками, стоящих в каких-то невероятных кинематографических позах и, что самое потрясающее – говорящих на упоительно прекрасном итальянском языке 1 ---------------------- «Худна» все это Михаил КАЛИШЕВСКИЙ (N23 от 30.06.2003) Настоящая сенсация. 24 июня один из лидеров ХАМАС Абу Шехаб заявил: «Наше государство не должно создаваться на месте Израиля. Выход для нас – в создании государства рядом с Израилем». Эти слова можно считать признанием ХАМАСом права Израиля на существование. Беспрецедентное заявление для представителя организации, которая провозгласила уничтожение еврейского государства смыслом своего существования. Сразу же вслед за заявлением Шехаба из Дамаска поступило сообщение о подписании документа о трехмесячной «худне» («худна» – понятие в исламском праве, обозначающее перемирие), то есть о трехмесячном моратории на теракты против Израиля. Свои подписи под соглашением поставили Халед Машаль от ХАМАС, Рамадан Салах от «Исламского джихада» и Марван Баргути от возглавляемой лично Арафатом партии ФАТХ, куда входят террористические «Бригады мучеников Аль-Аксы». Эксперты расценили уступчивость палестинских экстремистов как результат американского давления – по их мнению, известным заявлением госсекретаря Пауэлла «ХАМАС – главная угроза миру», США дали понять, что закроют глаза на отстрел израильтянами главарей террористов. И когда перед этими деятелями замаячила перспектива оперативно превратиться в «яблочко» мишени, они возжелали отгородиться от израильских ударов этой самой «худной». Ведь «пламенные борцы», как правило, трепетно относятся к своей жизни и предпочитают превращать в «шахидов» кого угодно, но только не себя. Однако на следующий день после сообщений из Дамаска началось непонятное: глава политического крыла ХАМАС Абдель Азиз аль-Рантиси, пару недель назад весьма прытко убежавший от израильской ракеты, заявил, что «ничего не знает о соглашении», подчеркнув при этом, что «никто не обещал не убивать евреев». А представитель ХАМАС в Газе Исмаил Абу Ханийе утверждал, что за слухами о перемирии стоит Израиль, который «хочет вызвать замешательство среди палестинцев и создать впечатление, будто они побеждены, а израильская военная машина торжествует». С опровержениями выступили и некоторые представители «Исламского джихада», в то время как глава «Исламского джихада» в Газе Мохаммед Аль-Хинди признал, что его организация действительно согласилась на перемирие, что еще больше всех запутало. Окончательную ясность насчет того, что же такое произошло в Дамаске, внес тот же аль-Рантиси. По его словам, речь идет о документе, представляющем собой лишь «соглашение о намерениях». Оно всего-навсего декларирует принципиальную готовность прекратить теракты в случае, если Израиль остановит отстрел лидеров террора, выведет войска из городов автономии и освободит из тюрем палестинских заключенных. Свою лепту в опровержение «слухов» о грядущем перемирии внес и советник Арафата Набиль Абу Рудейна, который сообщил, что администрация автономии все еще «ждет согласия наших братьев в ХАМАС и «Исламском Джихаде», так как интересы палестинцев требуют общей позиции, но мы хотим гарантий со стороны США и Израиля», без которых Арафат не подпишет соглашения о «худне». Весьма показательное заявление в свете слухов о том, что премьер Махмуд Аббас, которому ХАМАС и «Исламский джихад» сильно мешают получить реальную власть в автономии, сам просил Вашингтон посильнее пригрозить палестинским экстремистам и даже тайно обратился к ЕС с просьбой внести ХАМАС и «Исламский джихад» в европейский список террористических организаций. (И на саммите ЕС – США в Вашингтоне европейцы заявили о готовности это сделать.) Однако известно, что в последнее время на позицию ХАМАС и «Исламского джихада» определяющее влияние оказывает Ясир Арафат, по понятным причинам не заинтересованный в том, чтобы Аббас стал настоящим, а не фиктивным премьером. Поэтому у него есть прямой резон через своих «братьев» сделать все, чтобы у Аббаса ничего не вышло, в надежде, что США, убедившись в полной беспомощности палестинского премьера, опять захотят иметь дело с престарелым «раисом». В Израиле, конечно, это понимают, поэтому после сообщений о соглашении в Дамаске не обещали прекратить отстрел террористов. Как заявил советник Ариэля Шарона Раанан Гиссин, израильтяне будут рады не применять против палестинцев насилия, поскольку уважают «дорожную карту», но видят в Арафате главное препятствие к заключению мира. А сам Шарон сказал, что Израиль продолжит «борьбу с террором» (то есть отстрел) до тех пор, пока Аббас не возьмет контроль за безопасностью в свои руки, так как лишь треть сотрудников палестинских спецслужб лояльна к премьеру, остальные же подчиняются только Арафату. Другими словами, израильтяне не согласны гарантировать жизнь террористам в обмен на расплывчатую «готовность» к трехмесячной «худне» и требуют реального, а не декоративного разоружения бандитов и разрушения инфраструктуры террора. Вашингтон, которого палестинцы просят поручиться за Израиль, тоже настроен к «худне» скептически. Президент Буш заявил, что поверит в перемирие только после того, как своими глазами увидит «нечто существенное». Это «существенное» было немедленно предоставлено – 15-летний палестинец застрелил израильтянина, работавшего в телефонной компании. Но даже если бы нечто существенное действительно было предоставлено, то это ровным счетом ничего не означало бы. Надо просто знать, что в исламском праве понимается под «худной». Ряд исламоведов, например, Хью Фитжеральд и Иммануил Сиван (см., в частности, Emmanuel Sivan, «The Holy War Tradition in Islam,» Orbis, 42, no. 2, 1998, 171), указывают, что, согласно представлениям многих исламских теологов, мир поделен между Дар аль-Ислам (владения ислама) и Дар аль-Харб (поле битвы), и вражда между ними не угаснет, пока путем джихада Дар аль-Ислам не распространится на весь земной шар. Следовательно, возможно только временное перемирие (то есть та же «худна»), которое допустимо лишь в периоды, когда мусульмане просто не в состоянии одолеть «неверных», – как передышка для накопления сил. Канонический пример «худны» – это «Договор Аль-Худабийа», который пророк Мухаммед заключил с жителями Мекки (тогда еще немусульманами) в 628 году. Мухаммед согласился не воевать с Меккой, если ему позволят посещать город один раз в год. Договор был заключен на 10 лет. Еще до истечения этого срока Мухаммед, почувствовав, что стал могущественнее, нашел весьма мелкий повод разорвать договор и захватил город. Именно это соглашение упоминается исламскими авторитетами как образец договоров с «неверными». И Арафат постоянно ссылается на «Договор Аль-Худабийа», правда, только во время выступлений перед единоверцами. При этом он говорит не о «мире», а лишь о «перемирии» с Израилем (соглашения Осло, кстати, тоже характеризовались им для «своих» только как «худна»). Вернемся, однако, к сенсационному заявлению Абу Шехаба. Свой тезис о необходимости согласиться на палестинское государство «рядом с Израилем» он подкрепил следующим аргументом: «Какой смысл в риторических речах? Давайте честно признаем, что мы не можем уничтожить Израиль». Слова «пока не можем» сказаны не были, но кому надо, те поняли. //политическая география ---------------------- Итальянские прогулки Сергей ДУНДИН (N23 от 30.06.2003) РИМИНИ Под дых я получил сразу же – в аэропорту. Пройдя паспортный контроль, я очутился в сплошной толпе Марчелл Мастрояни, Феллини, Антониони и Челентан, размахивающих руками, стоящих в каких-то невероятных кинематографических позах и, что самое потрясающее – говорящих на упоительно прекрасном итальянском языке. Вот только странно, не было вокруг Моник Витти и Софи Лорен: итальянки явно проигрывают сильной половине в игре «кто на свете всех милее». Любой другой европейский город утопится от зависти к Римини – его возраст более 2 тысяч 300 лет (ау, Санкт-Петербург со своими тремя сотнями). Старины, оставшейся в живых, конечно, кот наплакал, но ощущение вечности жизни здесь караулит тебя за каждым углом. Дневной Римини – это апофеоз велосипедов, скутеров, мотоциклов, сверкающих «фиатов» и «пежо». Велосипеды с одним, с двумя, тремя, четырьмя сиденьями, велосипеды-катамараны, велосипеды с корзинами на руле и багажнике – в одной сидит младенец с соской, растопыренный как морская звезда, сзади двухлетнее существо, сосущее сухарь; в центре восседает еще более беззаботная фигура – мамочка, на ходу треплющаяся по мобильнику. Велосипеды – на них ездят все от трехлетних малышей до девяностолетних стариков и старух, которых поставь на землю, они и шага, кажется, не сделают. Скутеры почти бесшумно стелются по улицам, неся на себе груз двух слившихся в одно целое юных созданий с круглыми – в шлемах – головами. Уже из спортивного интереса искал хотя бы одну машину с вмятиной, царапиной или просто грязным пятном: так и не нашел. Все сверкают холеными боками, словно только что сошли с конвейера. Главный ночной променад Римини протянулся километров на десять между отелями, стоящими на берегу моря, магазинами, барами, ресторанами, развлекательными центрами и прочими горящими неоном заведениями. Тысячи и тысячи людей фланируют вдоль этой улицы: беременные и просто толстые, целующиеся молодые пары и держащиеся за руку старички, мамаши и папаши с чадом посередине и многодетные семейства со стайкой постоянно прилипающей к витринам ребятни, коляски с инвалидами и младенцами – последние спят, зевают, хнычут, радостно гугукают, причмокивая, сосут пальцы. И вся эта людская река разговаривает, спорит, хохочет, орет, бормочет, сморкается, чавкает, насвистывает, молчит... Вокруг – содомия развлечений и удовольствий. Сверкающие бриллиантами и часами витрины работающих до глубокой ночи магазинов, солнечные очки, лавины сумок, ремней, обуви, купальных причиндалов и пресных сувениров. Прямо на улице карточные гадатели, торговцы электронными игрушками, наперсточники, собирающие вокруг себя десятки зевак (ставки нехилые – 100 евро). Но апофеоз – детские игровые центры! В глазах рябит от невероятного количества больших и маленьких экранов – перед ними дети с пистолетами и винтовками в каком-то гипнотическом состоянии мочат злодеев и морлоков, нападающих на зрителей. Ряды мониторов с рулями от картингов, самолетов, «феррари» – пацаны остервенело крутят их: рев моторов, визг тормозов, скрежет разбитого металла. Перед другими экранами платформы, имитирующие горные лыжи и сноуборды – на них, корчась и извиваясь телом, детвора преодолевает горнолыжные спуски. Рядом пара наяривает веслами – напротив изображение ее спуска по горной реке с воронками, порогами и водопадами. Для крох – сверкающие лампочками квакающие, мяукающие, урчащие пластиковые лягушки, зайцы, котята, тролли, на которых малышня катается, взлетает вверх и кружится. Детские визги, крики, плач, смех, хныканье. Все это – счастье и отдых. На улице запах и шум ночного моря, ароматы пиццы, жареной рыбы и морских гадов, спагетти, восточных курений, кожи сумок и обуви, дезодорантов и цветущих кустов. Как это рассказать и передать, если все вокруг разом и одновременно? ФЛОРЕНЦИЯ Итальянец тебя не поймет, назови ему город этим именем: Фьеренца, и только Фьеренца. Венеция и Флоренция в русском сознании как—то всегда стоят в одном ряду. Я понял почему – потому что они как земля и небо. Первая – домашняя, с узкими улочками, задумчивым выражением лица, отраженным в каналах, у второй – многовековая мания величия: громадные дымчатые соборы, застилающие своими куполами и колокольнями полнеба, колоссальные арки и колонны, величественные здания в три этажа размером с наши девять, многометровые скульптуры, с бронзовым или мраморным воплем простирающие к облакам засиженные голубями руки, десятки, сотни тысяч людей, слоняющихся по улицам и площадям, которые все равно выглядят пустыми. Флоренция – это огромный магазин: торжище происходит прямо среди арок и колонн. Как и Римини, она пропитана запахом кожи: те же водопады ремней, сумок и обуви. Те же горы бриллиантов, часов, одежды – весь мир можно нарядить этой красотой, и половина планеты будет одета от Гуччи, а другая от Версачи. Лицо Флоренции сумрачно и обшарпано, но зайдите в любой дворик, подъезд, помещение – всюду тот самый знаменитый итальянский дизайн: верх изысканности и вкуса. БОЛОНЬЯ Сплошной гостиный двор: можно часами ходить по центральным улицам, тротуары которых пролегают под сводами бесконечных анфилад. Боковые колонны и арки создают потрясающий контраст света и тени, задавая прогулке по городу упоительный ритм – тень колонны и полукруглый свет, тень и свет, тень и свет... Болонья вся в звуках аккордеонов. На каждом углу сидят старики и все играют одни и те же мелодии из феллиниевского «Амаркорда». Хотя кто у кого взял – это еще большой вопрос. Именно в Болонье я понял, что Феллини никакой не гений: поставь кинокамеру на углу любой итальянской улицы, у любого ресторанчика, включи ее – и получится потрясающий фильм, живой, без всякого хроникального налета. Итальянский город сам диктует пронзительную красоту, пластику, ритм, музыку, цвет и свет, каких ни одному режиссеру в жизнь не выдумать. А как может быть иначе в пространстве, где не площади, тупики и проспекты, а пьяццы, пьяцетты и виа? И ежечасный звон колокола над головой. А у наклонившейся во всем черном девушки, поправляющей ремешок на босоножке, на обнажившейся полоске белой кожи между юбкой и кофточкой вдруг мелькнет голубое крыло ласточки. Редакция «i» благодарит фирму «Спасские ворота – Тур» за организацию поездки в Италию. «Спасские ворота – Тур» (лиц. № 77-ОФ-00097): (095)745 2333, 745 2334, 933 1122. //туризм