#18, 28 мая 2002 года. Содержание предыдущего номера...

NOT PARSED YET

«Мы охраняем не овощебазу, а огромную и пока еще очень проблемную страну» Валерия МОЗГАНОВА (N18 от 28.05.2002) ГЛАВА ДЕПАРТАМЕНТА ПОГРАНКОНТРОЛЯ ФПС РФ – О СИТУАЦИИ НА РОССИЙСКОЙ ГРАНИЦЕ Необходимость пограничной службы признавалась во все времена, любым государством с любым режимом. До общемировой гармонии человечеству еще далеко, а пока каждая общность, именуй она себя страной, советом или союзом, вынуждена отгораживаться от соседних общностей-стран-союзов экономическими барьерами, визовыми режимами, иммиграционными заслонами и государственными границами. Сегодня Россия отмечает День пограничника. СРОЧНО ТРЕБУЕТСЯ... "i" (N18 от 28.05.2002) ...ОБСЛУЖИВАЮЩИЙ ПЕРСОНАЛ В ИРЛАНДИЮ Компания «ИНТЕРНЭШНЛ ТРЭВЕЛ ЭЙДЖЕНСИ А» продолжает набор кандидатов на участие в круглогодичной программе «Работай и учись в Ирландии» и объявляет о начале приема заявок от российских студентов на лето 2002 года. Чему не учат на юрфаке Леонид КЛИМОВ (N18 от 28.05.2002) По некоторым оценкам, сейчас в России свыше 300.000 студентов-юристов. Но лишь немногие из них знают о European Law Student’s Association. Золушка на краю света Миша ГИГИЕВ, спецкор «i». Дили (N18 от 28.05.2002) 20 мая в мире на одну страну стало больше – в этот день провозглашена независимость Демократической республики Восточный Тимор. Наш специальный корреспондент, ученый-этнограф, едва ли не единственный среди российских журналистов, стал свидетелем и участником торжеств, посвященных этому историческому событию. С 28 МАЯ ПО 4 ИЮНЯ ВЫ ЕЩЕ МОЖЕТЕ... Валерия МОЗГАНОВА (N18 от 28.05.2002) ...СОБРАТЬСЯ НА ФЕСТИВАЛЬ «ДУБАИ – ЛЕТНИЕ СЮРПРИЗЫ» Пятый фестиваль «Дубаи – летние сюрпризы» – из разряда долгоиграющих мероприятий, рассчитанных не на день-другой и даже не неделю, а на 10 недель. Игорь ШЕХТЕР: Язык надо не строить, а выращивать Оксана НАЗАРОВА (N18 от 28.05.2002) – Расскажите немного о себе. Что заставило вас посвятить себя разработке собственного метода? Игорь Юрьевич печально вздохнул. – Я окончил иняз имени Тореза, работал в нем двадцать семь лет. Был научным руководителем Центрального кабинета методов обучения языкам Минвуза СССР. 1 --------------------------- «Мы охраняем не овощебазу, а огромную и пока еще очень проблемную страну» Валерия МОЗГАНОВА (N18 от 28.05.2002) ГЛАВА ДЕПАРТАМЕНТА ПОГРАНКОНТРОЛЯ ФПС РФ – О СИТУАЦИИ НА РОССИЙСКОЙ ГРАНИЦЕ Необходимость пограничной службы признавалась во все времена, любым государством с любым режимом. До общемировой гармонии человечеству еще далеко, а пока каждая общность, именуй она себя страной, советом или союзом, вынуждена отгораживаться от соседних общностей-стран-союзов экономическими барьерами, визовыми режимами, иммиграционными заслонами и государственными границами. Сегодня Россия отмечает День пограничника. Сегодня будут цветы, подарки, минуты молчания в память о погибших и слова благодарности живым, традиционный салют и бурные возлияния (хотя и не такие бурные, какие обычно бывают у представителей ВДВ). Словом, сегодня у пограничников праздник, с которым «i» их и поздравляет. С тех пор, как пал «железный занавес» и жители одной шестой части суши получили возможность свободного выезда на территорию остальных пяти частей, образ отечественного пограничника в нашем сознании слегка видоизменился. Место человека в камуфляже с классическим другом-псом у ног заняла серьезная девушка, которую через стекло кабинки паспортного контроля всегда видно лишь наполовину. Мы ежимся под ее оценивающим взглядом. Злимся, когда она медленно работает. Свирепеем, если отказывается открыть для нас границу, ссылаясь на отсутствие какой-то бумажки. Мы заранее не любим ее как воплощение государственного надзора, как напоминание о своей подконтрольности. Нам вольно: ведь не нам, а ей приходится кроме нас, злых и нелюбящих, постоянно иметь дело с изворотливыми нелегалами, вооруженными бандитами, жутковатыми клиентами Интерпола. И подобные личности перестанут появляться на нашей границе очень не скоро – именно такой вывод можно сделать из беседы корреспондента «i» Валерии МОЗГАНОВОЙ с начальником департамента пограничного контроля Федеральной пограничной службы России Александром ШАЙКИНЫМ. – Год от года российские границы пересекает все большее число людей: активнее едут за рубеж россияне, увеличивается поток визитеров в нашу страну из—за рубежа. Стал ли исключением 2001 год со всеми его трагическими событиями? – Нет, не стал. В прошлом году наши границы пересекло в общей сложности 80,6 миллиона человек, из них примерно половина (41,6 миллиона) – иностранцы, к которым мы причисляем и граждан стран ближнего зарубежья. То есть по сравнению с 2000 годом пассажиропоток вырос на четыре процента, при этом доля иностранных граждан в нем осталась той же – половина. А в этом году мы ожидаем еще большего увеличения: за прошедшие месяцы через российские КПП уже проследовало более 22 миллионов человек, что на пять процентов больше, чем за аналогичный период прошлого года. Опять же половина из них – иностранцы. Так что можно констатировать: одновременно с ростом интереса к зарубежным поездкам у наших граждан растет и интерес к России у жителей ближнего и дальнего зарубежья. – Рост интереса к нам – это хорошо. Только всегда ли это чистый интерес? – Да, вынужден признать, что далеко не все наши «клиенты» – законопослушные граждане. Если говорить в целом, то за последние четыре года интенсивность попыток нарушения российской границы выросла почти в три раза. Например, в прошлом году мы задержали около 6.200 нарушителей границы – то есть людей, пытавшихся въехать или выехать из России с нарушениями действующих правил. А еще 83.000 было отказано в пропуске через границу. Вот тут доля иностранных граждан существенно больше – 57.300. И за этот год мы уже не пропустили более 25.000 человек, из которых 18.800 – иностранцы и лица без гражданства. – Ощутила ли на себе российская граница последствия 11 сентября? – Конечно, мы, также как и многие страны мира, усилили меры безопасности, провели ряд так называемых дополнительных мероприятий. Но самими напряженными для нас как до, так и после 11 сентября остаются российско-грузинский, российско-азербайджанский и российско-казахстанский участки границы. И связано это, как вы сами понимаете, не столько сентябрьскими событиями в США, сколько с нашими, «домашними» проблемами. Например, в 2001 году в рамках антитеррористической операции на Северном Кавказе мы осуществили углубленную проверку в отношении 30.000 человек, которых мы имели основания подозревать в причастности к деятельности бандформирований. Скажем, если границу пересекает человек с ампутированными конечностями, со следами ранений или просто находящийся в явно возбужденном состоянии – он будет подвергнут особому контролю. Благодаря этому мы в прошлом году задержали пять человек, которые проходили по нашим спискам как члены бандитских группировок. А в этом году задержанных уже девять. Да вот недавний пример. 11 апреля на КПП «Нижний Зарамаг» задержали КаМАЗ, следовавший из Грузии в Ессентуки. У водителя в личных вещах обнаружили штык-нож к АК-74, 30 патронов калибра 16 миллиметров, пистолет кустарного производства и много чего еще. То ли сам водитель – член бандформирования, то ли производил «разведку боем», проверял нас на бдительность. Скорее всего, второе – партия оружия слишком маленькая. Но сегодня один патрон – это, возможно, одна жизнь. – Ну, а если оставить в стороне «домашние проблемы», то каковы основные причины непропуска российских и иностранных граждан через границу? – Да те же, что и были – предоставление чужих и поддельных документов, просроченных или неисправных загранпаспортов, содержащих подчистки и затертости, отсутствие в загранпаспорте родителя фотографии ребенка старше 6 лет и некоторые другие. Иностранцам сейчас довольно часто отказываем, если выясняется, что истинные цели их поездки не совпадают с заявленными при получении российской визы. Это, кстати, очень частый вариант: вроде бы едет иностранец к нам на учебу или вообще транзитом в третью страну. Начинаем беседовать – оказывается, направляется торговать на рынок. И основные страны-поставщики незаконнных иммигрантов остались те же – Китай, Индия, Шри-Ланка, Пакистан, Бангладеш, Ирак. Борьба с незаконной иммиграцией вообще одна из самых острых и самых трудноразрешимых проблем не только в России, но и во многих других странах. Для нас одним из самых проблемных в этой области (равно как и в области контрабанды наркотиков) является российско-казахстанский участок границы – более 7.500 километров, оборудованных такими КПП, которые и КПП—то назвать нельзя. Ведь как получилось? Таможенники пришли на границу раньше нас, пограничников, и встали там, где считали нужным. А мы, прийдя, вынуждены были встать рядом с ними. В результате ряд пропускных пунктов на границе России с Казахстаном находятся в 100 километрах от границы. То есть человек перед тем, как пройти паспортный контроль, 100 километров едет по территории России – мимо населенных пунктов, по степи, затеряться в которой – пара пустяков. Ну о каком реальном контроле тут можно говорить? Сейчас мы прикладываем максимум усилий, чтобы сдвинуть КПП ближе к границе и осуществлять реальную проверку тех, кто к нам приезжает. Но дело это небыстрое. Что же касается наших граждан, то вынужден признать: юридическая грамотность россиян в области въезда-выезда не повысилась. Растет пассажиропоток – пропорционально растет и число невольных нарушителей правил пересечения границы. Многим нашим соотечественникам неохота стоять в ОВИРовских очередях и по месяцу-полтора ждать оформления загранпаспорта – и они обращаются в фирмы, которые обещают выправить новые документы чуть не за несколько дней. Им, нетерпеливым, неизвестно, что, скажем, в 2000 году из УВД Кабардино-Балкарии исчезло 2.500 бланков загранпаспортов, о чем пограничников уведомили только в начале 2002 года. Где сейчас эти бланки, номера которых, естественно, занесены в «черный список», кто ими пользуется – неизвестно. Не исключено, что они каким-то образом оказались в распоряжении той самой фирмы, к услугам которой прибегли ничего не подозревающие россияне. Финал, понятное дело, будет плачевен – через границу их с таким паспортом не пропустят. – Сейчас многие государственные ведомства разных стран мира официально признают, что имеют в своем распоряжении «черные списки». Есть ли такие списки у наших пограничников и кто в них занесен? – Есть. Я думаю, каждая страна вправе защищать себя от нежелательных визитеров и контролировать, кто пересекает ее границы. У нас так называемые «черные списки» содержат не одну тысячу фамилий, и занесены в них представители самых разных категорий: лица, находящиеся в розыске по каналам Интерпола, дезертиры, лица, уклоняющиеся от воинского призыва, люди, обладающие информацией, являющейся государственной тайной, даже злостные неплатильщики алиментов – если судебные исполнители попросят внести их в такой список. Ведь, в основном, составляем «черные» списки не мы – мы лишь получаем перечень фамилий от МВД, ФСБ и других ведомств. Но могу сказать, что практически ежедневно мы задерживаем на границе людей, входящих в «черные» списки, И тому же Интерполу мы здорово облегчаем жизнь, потому что, увы, вылавливаем немало его «клиентов». – Кстати, меня давно интересовал вопрос. В момент пересечения границы всегда спрашивают цель поездки. Это тоже для составления списков? – Нет, это для Госкомстата. Одна из задач пограничной службы – ведение количественных статистических учетов о баллансе въезда и выезда из России наших и зарубежных граждан, в том числе по целям поездки. Поэтому пограничники либо сами делают вывод о целях поездки (например, изучив визу, в которой эта цель – туризм, работа, учеба и т. д. – указана), либо задают соответствующий вопрос. А потом передают данные в Госкомстат. – Изучая визы... А разве в задачу пограничников входит проверка подлинности иностранных виз? – Вы правы, не входит. С того момента, когда в силу вступил ныне действующий российский закон о въезде и выезде, то есть с 15 августа 1996 года, контроль за наличием и подлинностью виз или иных документов, разрешающих въезд россиян в иностранное государство, является обязанностью транспортной компании-перевозчика. Так что когда я говорю изучают, я имею в виду только поверхностное изучение для статистики – не более того. Реальная виза или нет, правильно она оформлена или неправильно – это забота не наша, а перевозчика. – Каковы перспективы вашего сотрудничества с коллегами из ближнего и дальнего зарубежья, особенно из тех стран, которые географически граничат с Россией? Перспективы, я бы сказал, деловые. Мы являемся членами и Совета государств Балтийского моря по сотрудничеству в борьбе с преступностью, и рабочей группы по проблеме борьбы с незаконной миграцией в регионе Черного моря, и Будапештской группы по пограничному сотрудничеству, и многих других международных объединений. Сейчас особое внимание уделяется пробным проектам Международной организации по миграции (МОМ) по управлению процессами миграции через границу России – в рамках этих проектов должен, наконец-то, быть нормально обустроен российско-украинский участок границы. В рамках программы ТАСИС идет обустройство пунктов на границе РФ и Финляндии: например, за счет ЕС переоборудуется КПП «Святогорск» – один из самых загруженных на российско-финской границе. Вообще же сейчас разработана и проходит согласование в заинтересованных ведомствах целевая программа «Государственная граница РФ (2003-2010 годы)». В результате ее реализации мы должны к 2010 году иметь 195 оборудованных по мировым стандартам пунктов пропуска, в том числе 94 автомобильных, 50 железнодорожных, 42 морских. Понятно, что повышенный интерес российские власти проявляют к обустройству границ России все с теми же Азербайджаном, Грузией, Украиной, Казахстаном. Конечно, всех проблем обустройство КПП не решит, но работать станет легче. Ведь все-таки мы не овощебазу охраняем, а огромную и пока еще очень проблемную страну. //официальное лицо ---------------------- СРОЧНО ТРЕБУЕТСЯ... "i" (N18 от 28.05.2002) ...ОБСЛУЖИВАЮЩИЙ ПЕРСОНАЛ В ИРЛАНДИЮ Компания «ИНТЕРНЭШНЛ ТРЭВЕЛ ЭЙДЖЕНСИ А» продолжает набор кандидатов на участие в круглогодичной программе «Работай и учись в Ирландии» и объявляет о начале приема заявок от российских студентов на лето 2002 года. Желающим поучаствовать в программе (возраст кандидатов – от 18 до 35 лет, независимо от уровня знания английского языка) стоит поторопиться – количество участников ограничено. Эта программа – отличный шанс выучить английский язык с нуля или улучшить уже имеющиеся знания в лучших языковых колледжах Дублина (на выбор несколько уровней изучения языка, не менее 15 часов в неделю), увидеть Ирландию, а также поработать в качестве обслуживающего персонала в гостиничных комплексах, продавцами в супермаркетах, официантами и барменами (зарплата – от 6 евро в час). Продолжительность программы – от трех месяцев до двух лет. Тем, кого интересует только работа, компания предлагает трудоустройство в Ирландии по рабочей визе. Срок контракта – от 6 месяцев до 5 лет. Профессиональные консультации по вопросам оформления виз и студенческих карточек ISIC, разрешений на работу, приобретению авиабилетов по наиболее выгодным тарифам – бесплатно. //работа ------------------------ Чему не учат на юрфаке Леонид КЛИМОВ (N18 от 28.05.2002) По некоторым оценкам, сейчас в России свыше 300.000 студентов-юристов. Но лишь немногие из них знают о European Law Student’s Association. Современный рынок труда выходит за пределы одного государства, и трудовая деятельность в области права приобретает международный характер. Возникает потребность в специалистах, обладающих знаниями правовых традиций, культуры, истории и географии не только своей страны, но и других государств. Стать таким специалистом непросто, но ELSA вполне может помочь в этом студентам-юристам. Для этого в рамках ассоциации существует множество программ и проектов. Прежде всего, это Student Trainee Exchange Program – программа международных стажировок по праву, благодаря которой ежегодно почти 400 студентов учатся и работают за рубежом. ELSA сотрудничает с различными организациями, правительствами стран, более чем с 1.000 юридических фирм по всей Европе. Другие не менее важные направления деятельности организации – научно-исследовательская работа и семинары, конференции. Многие темы, обсуждаемые на них, не охватываются учебной программой вузов, но ввиду своей актуальности необходимы будущим юристам. СПРАВКА «i» ELSA была основана в мае 1982 года в Австрии. В настоящее время ELSA (www.elsa.org) объединяет около 25.000 студентов-юристов из 200 университетов в 38 странах Европы. //работа ------------------ Золушка на краю света Миша ГИГИЕВ, спецкор «i». Дили (N18 от 28.05.2002) 20 мая в мире на одну страну стало больше – в этот день провозглашена независимость Демократической республики Восточный Тимор. Наш специальный корреспондент, ученый-этнограф, едва ли не единственный среди российских журналистов, стал свидетелем и участником торжеств, посвященных этому историческому событию. ПЕРВОЕ ГОСУДАРСТВО, ВОЗНИКШЕЕ В XXI ВЕКЕ 20 мая в Юго-Восточной Азии (или в Океании – об этом, думаю, будут долгое время спорить) появилось новое государство – Демократическая республика Восточный Тимор. На местном государственном языке тетум оно звучит как Тимор Лоросаэ, то есть «Тимор там, где восходит солнце». После Японии это вторая «страна восходящего солнца», после Филиппин – вторая христианская католическая страна в Азии, а вообще, как сами тиморцы гордо заявляют, ее основная особенность – самая высокая в мире плотность лауреатов Нобелевской премии мира на душу населения. На Восточном Тиморе их двое: министр иностранных дел Жозе Рамоз-Орта и епископ Карлуш Фелипи Хименес Белу. Что за страна такая, справедливо спросит ничего не ведающий о Тиморе читатель «i»? Почему такие выспренние имена, будто сошедшие со страниц «Королей и капусты», и при чем тут Нобелевские премии мира? Может быть, это где—то в Латинской Америке? Но там уже давным-давно все государства, какие могли, появились... На самом деле, Тимор Лоросаэ занимает восточную часть сравнительно небольшого острова Тимор в Восточной Индонезии. Западная его часть входит в состав этой огромной страны с 220-миллионным населением. Ничем особым Восточный Тимор похвастать не может. Сегодня он – одна из самых маленьких и безусловно самая бедная страна в этом весьма динамично развивающемся регионе, где находятся такие «драконы», как Малайзия, Сингапур, или такие, как маленький султанат Бруней Даруссалам, которым правит султан, по совместительству считающийся самым богатым человеком в мире. Территория Тимора – каких-то 18.000 квадратных километров, чуть поменьше Израиля, и проживают там около 800.000 человек. Более точных цифр нет – перепись здесь не проводилась. Когда-то этот затерянный кусок земли числился португальской колонией, оттуда и «латиноамериканские» имена, причем из всей империи этой страны Тимор был самым отдаленным, самым, не побоюсь сказать, занюханным краем, где вплоть до 1974 года ничего не происходило. Никто никогда ничего не слышал об этой колонии, разве что филателисты, всегда ценившие за редкость и труднодобываемость тиморские марки, да еще несколько психов, среди которых автор этой заметки, еще в конце 50-х годов студентом написавший курсовую работу о Португальском Тиморе. Люди, прошедшие в ХХ веке через бесконечную череду войн, революций, переворотов, терактов, наверное, с завистью подумают о тех, кого мир, казалось, забыл на долгое время. Наверное, счастливо жили островитяне, вздохнет иной наш соотечественник. Хотя, конечно, все было не совсем так. Вторая мировая война не обошла и Тимор. Его захватили японцы в 1942 году, три года держали под военной оккупацией, за это время погибло около 50.000 тиморцев, которые вместе с горсткой австралийских военных в течение почти года пытались воевать с японской армией. Кто сейчас помнит об этом и что это было на фоне кровавой мировой войны, победу в которой мы так ревностно отмечаем каждый год? После войны португальцы возвращаются, и Восточный Тимор снова погружается в забвение. Посещают его разве только ветераны австралийской армии, воевавшие там. Но подлинные трагедии ожидали этих «счастливых» островитян. В 1974 году, в апреле, в далекой отсюда Португалии происходит так называемая «революция гвоздик». Португальская империя разваливается. На мировой карте появляются такие проблемные в последующие десятилетия государства, как Ангола, Мозамбик, мелкие африканские страны – Гвинея-Бисау, Кабо-Верде, совсем крошечная республика Сан-Томе и Принсипи. Внезапно обнаруживается, что и в Тиморе есть движение. В 1975 году там возникают какие-то повстанцы, партии, 28 ноября Восточный Тимор под руководством Освободительного фронта ФРЕТИЛИН объявляет себя независимым государством. Назначаются президент и премьер-министр. Казалось бы, знакомая картина по многим странам третьего мира. Однако дальше разгорается страшная трагедия, о которой мир не знает в силу своей эгоистичной этноцентричности. Уже через несколько дней остров захватывает Индонезия. Действительно, полагают в мире те, кто знает, что такое Тимор, – разве может быть иначе, разве может незаметная крохотулька существовать рядом с индонезийским гигантом, на островке, половина которого и так принадлежит Индонезии. Какое будущее может быть у такого государства? – вопрошают ведущие политики того времени Генри Киссинджер, австралийский премьер Гоф Уитлем и, конечно же, индонезийский диктатор генерал Сухарто. Оказывается, что по-другому думали сами тиморцы. Начинается нескончаемая война, сначала прямая – между индонезийским Голиафом и маленьким тиморским Давидом, в которой Давид, понятно, проигрывает. Затем она переходит в партизанщину, продолжавшуюся 24 года. То, что в ней погибло большинство лидеров недолго существовавшей республики 1975 года, печально, но так бывает часто. Страшно другое. По официальным данным сегодняшних тиморских властей, за эти годы погибли в военных действиях, а также от голода, пыток и прочего 200.000 человек! При разговорах здесь, в столице Тимора Дили, разные ООНовские работники, скептически прищурившись, говорят, что цифра эта преувеличена. Пусть так, пусть «всего» 150.000. Так ведь это у народа, который всего-то насчитывал 750.000 человек, когда началась вся эта напасть. Пятая часть целого народа погибла, а мир равнодушно проходил мимо, и лишь изредка кто-нибудь у нас или в Европе кривился в презрительной усмешке: «Тимор – это папуасы, что ли? Чего у них может быть, поди, друг друга съели». Такова была реакция мира на этот явный, но не замечавшийся геноцид. Оказывается, в жизни иногда еще случаются сказки про Золушку. Ну никто не мог поверить три года назад, что Восточный Тимор станет независимым государством. Ну никаких шансов у него не было. Он давно стал 27-й провинцией Индонезии, индонезийские власти одобрили по этому случаю возведение возле Дили огромной 27-метровой статуи Иисуса Христа, копии той, что возвышается над Рио—де-Жанейро. ООН, правда, не признавала аннексию Тимора Индонезией, но и не осуждала ее. Все великие державы смирились с этим. Да им и удобнее было иметь дело с Индонезией, никто особенно и не протестовал. Находились, конечно, сочувствующие тиморцам силы и люди. Были даже западные журналисты, которые пробирались в джунгли к тиморским партизанам, некоторые из них поплатились за это жизнью. Партизаны как—то существовали, воевали оружием, которое отнимали у индонезийских солдат. Солдат индонезийских убивали, а мирных жителей не убивали ни на Тиморе, ни в какой другой точке мира. Заложников и самолеты не захватывали, не подсылали самоубийц, чтобы те радостно убивали индонезийских детей. Ничего этого не было – было забытое сопротивление на далеком забытом острове. И все же не совсем забытое. В 1996 году Нобелевский комитет учудил и присудил две премии мира сразу двум тиморцам, имена которых я уже упоминал выше. Епископ Белу сидел в Дили и, невзирая ни на что, пытался рассказывать миру о происходящем геноциде. Рамоз-Орта везде, где было возможно, появлялся и кричал, что геноцид не может быть терпим. Кто-то слышал его голос, большинство, конечно, нет. Развязка пришла с другой стороны, откуда и должна была прийти: в 1998 году пал еще один из многочисленных колоссов на глиняных ногах – режим Сухарто в Индонезии. На смену Сухарто в обстановке замешательства приходит его бывший заместитель Хабиби, человек не очень сильный и не очень уверенный, без диктаторских замашек. Он получает в руки страну, которая уже давно готова была взорваться. Повсюду вспыхивали бунты, восстания, многие индонезийские провинции только и мечтали об отделении. Словом, ситуация напоминала нашу накануне распада Советского Союза. Конечно же, немедленно вспомнили о Восточном Тиморе, единственной провинции, аннексия которой все же так и не была признана мировым сообществом. Хабиби идет на риск и в 1999 году соглашается на проведение референдума о будущем Восточного Тимора, его жителям предлагается сделать выбор между независимостью и автономией в составе Индонезии. 31 августа 1999 года 78% тиморцев проголосовали за независимость, а уже спустя несколько дней началась очередная трагедия. Индонезийские военные, сложившие немало голов в войне за Восточный Тимор, не захотели так просто отдать территорию, которая благодаря им 24 года была частью «матери Индонезии». Всюду на острове при поддержке военных возникают так называемые «отряды милиции», которые уничтожают и жгут тиморские города и поселки, массово изгоняют перепуганных, лишенных крова жителей в Западный Тимор, на индонезийскую территорию. По данным ООН, за неделю было убито более тысячи человек, выведены из строя все линии электропередач и водопровод, разрушены 85% городских зданий, в том числе все школьные помещения. По разным данным, осенью 1999 года в индонезийской части острова оказываются от 300 до 500 тысяч изгнанников, половина всего народа! Не могу не отметить при этом, что подобные трагедии на европейском континенте редко когда затрагивают более нескольких десятков тысяч людей, причем теперь это обычно называется «гуманитарной катастрофой». А что Тимор, а где Тимор? Там же папуасы... Легко было проголосовать, а как воплотить решение референдума в жизнь? Напомню, что эти события совпали с драмой в Югославии, с бомбежкой Белграда, с отторжением Косово и превращением его в подопечную территорию ООН. Косово до сих пор пребывает в этом положении, и конца-края не видно. Неясно, как мировое сообщество будет выходить из этой весьма двусмысленной ситуации. В Восточном Тиморе, кажется, был найден менее болезненный выход. В совершенно разрушенную страну в октябре 1999 года входят части ООН, и устанавливается режим правления Временной администрации ООН на Восточном Тиморе (UNTAET – United Nations Temporary Administration of East Timor). В страну возвращаются бывшие лидеры ФРЕТИЛИН: Рамоз-Орта, командующий отрядами сопротивления Шанана Гужмао, вступивший на прошлой неделе в должность президента новой страны, и многие другие. UNTAET получает от ООН мандат на два года на управление страной и подготовку ее к независимости. Уже в 2000 году чиновники и солдаты в голубых касках начинают строить заново Восточный Тимор. На территории прекращается хождение индонезийской рупии, и вместо нее вводится американский доллар. Уже одно это в корне меняет жизнь маленькой страны и взвинчивает здесь цены до немыслимых для Юго-Восточной Азии масштабов. Но зато уходит галопирующая инфляция. ООН начинает возрождать экономическую инфраструктуру, внедряет демократический процесс, организует выборы в парламент, регулирует деятельность политических партий, проводит в апреле 2002 года выборы будущего президента. И вот – 20 мая 2002 года, день официальной передачи власти от ООН новому государству – Тимор Лоросаэ. На Золушку надели туфельку, и ее нашел принц в лице западного мира, который теперь радостно приветствует новое государство и видит в его учреждении подлинное торжество демократии. С одной стороны, так оно и есть. А с другой? Ведь рассказ о том, как Золушка дальше замужем за принцем жила, еще только будет написан. Но это уже другая история. БОЛЬШОЙ ПРАЗДНИК ПОСЛЕ БОЛЬШИХ ТРАГЕДИЙ Дили – небольшой городок на северном берегу Тимора. Здесь и состоялись торжества. Мне удалось буквально чудом приехать сюда. В Москве никто – ни российский МИД, ни представительство ООН в РФ – не мог сказать, как добраться на эту территорию, находившуюся до вчерашнего дня под управлением ООН. Почему – непонятно. Как я выяснил уже здесь, в ООНовской администрации и даже в миротворческих силах было немало россиян и украинцев. Никогда еще в Дили не было больших праздников – были одни большие трагедии. К этому уникальному событию готовились два года. Празднества начались, строго говоря, месяц назад. Они проходили весь апрель в каждой из 14 провинций новой страны: спортивные соревнования, кинофестивали, показательные выступления ансамблей. Но главное – 20 мая в Дили. На огромном поле Таситолу километрах в семи к западу от столицы построили массу сооружений: гигантскую трибуну, колоссальные прожектора, множество киосков, мелких ресторанчиков, навесов – все, что только можно себе представить. Провозглашение назначили на полночь, но народ начал стекаться с середины дня. Он шел пешком со всех сторон. На поле начались угощения. Те, кто работал над подготовкой празднеств – их было около 5.000 человек, – получали свой заслуженный обед бесплатно. Остальные, в том числе и я, платили и получали пластиковую тарелку мелко нарезанной поджаренной курятины с рисом и банку пива. Народ все прибывал и прибывал. Ощущение было такое, что сюда устремлена вся маленькая страна. (На следующий день организаторы сообщили, что было около 150.000 человек, то есть пятая часть населения нового государства.) Торжества начались с мессы. На нее специально из Португалии прибыла «странствующая Богоматерь Фатима» – особо почитаемая в португальском католицизме статуя Богоматери, которая в 1917 году явилась трем португальским детям в деревушке Фатима. Португальская церковь повелела именно этой статуе постоянно переезжать с места на место, чтобы благословлять тех католиков, которые говорят по-португальски. Она проехала по всем провинциальным городкам Восточного Тимора и гордо водрузилась на вершине горы белых цветов. Мессу ведет специальный представитель римского папы, португальский кардинал и главный епископ Дили и Восточного Тимора Карлуш Белу. Месса необычайно красочная. Одетые в белые длинные платья молодые девушки и парни в белых костюмах; украшенные старинными тиморскими набедренными повязками, чудными головными уборами с бронзовыми полумесяцами на лбу и буйволиными рогами на голове представители всех провинций. Тимор – многонационален и многоязык. В нем 33 языка и столько же разных племен. Кроме местных тиморцев в стране есть небольшое число китайцев, арабов (один из их потомков – Мири Алкатири, премьер-министр нового государства), тиморцев-протестантов из западной части острова, других индонезийцев. Мусульманская, протестантская и буддистская общины также участвуют в мессе. Традиционные племенные наряды под благословением Ватикана – зрелище необычное. Надо помнить, с каким упорством католическая церковь повсюду пыталась искоренять все местные обычаи, включая, конечно, и одежду. Сегодня тиморцы в основном одеваются на усредненный европейский манер, как во всем тропическом поясе. Мужчины в шортах и вездесущих «ти-шетах», то есть майках с изображением глобалистских поп-звезд. Женщины и девочки – в обычных платьях до колен, или в мини и кофточках, или майках сверху. Только пожилые дамы кое—где появляются пусть не в тиморской, а в какой-то общеиндонезийской, но все же традиционной одежде: длинных батиковых юбках «саронгах» и другого цвета, но тоже батиковых кофточках «кебаях» с длинными рукавами. Оказывается, традиционная тиморская одежда либо лежит в сундуках, либо изготовляется по случаю большого праздника. Месса длится несколько часов. Народ стоя терпеливо внимает речам торжественно одетых в мантии и митры ватиканских прелатов. По окончании мессы многочисленные ООНовские полицейские из разных стран (я лично имел дело с иорданцами, австралийцами, боснийцами и, кажется, самоанцами) активно оттесняют народ и журналистов подальше от трибун. В центре поля образуется подобие арены, на которую выезжает кавалькада всадников на маленьких лошадках, все тоже в национальных нарядах разных племен. Лошадь вообще-то совершенно нехарактерное животное для Юго-Восточной Азии. Есть она только здесь, на Малых Зондских островах, в районе Тимора и Флореса. Как она сюда попала – неясно. Может быть, португальцы завезли? Так или иначе, сегодня здесь есть малорослая местная порода лошадей, и ценятся они примерно так же, как и у нас, где лошадь – гордость, радость и утешение. Дефиле всадников сменяется группами молодежи из разных племен, исполняющих национальные танцы. На арене появляется огромный дракон-крокодил около 50 метров в длину, которого на шестах несут молодые люди. Другие сопровождают их с огромными бумажными фигурами рыб. Крокодил здесь особо почитаемый зверь, тотем тиморцев, их предполагаемый предок и покровитель. Он же в стилизованном виде изображен на гербе Восточного Тимора. Далее выходит современная молодежь, исполняющая революционные песни, физкультурные упражнения, разнообразные пирамиды. Затем большая группа «героев сопротивления». Тиморцы делили свою «резистанцу» на три части: тайную, вооруженную и дипломатическую. Выходят сотни мужчин и женщин, все в черном. На костюмах у каждого написано: «герой сопротивления». Вид у них потрясенный. Действительно, ведь еще недавно индонезийская тюрьма была лучшим из мест, на которое они могли рассчитывать. Разговорился с одним из них – Марио Миранда, парень лет 30-35. В сопротивление, как он говорит, пошел сразу после школы, был в «тайной резистанце», то есть жил у себя в деревне в восточной части и был связным у партизан. Сейчас он все никак не поверит, что сбылась мечта. Очень хочет построить себе дом. Кивая на мой фотоаппарат, просит прислать фотографию. Про Россию простой народ практически ничего не знает. Одна дама сказала, что эта страна далеко где—то, а населяют ее китайцы. Другой парень высказал мнение, что это где—то возле Японии. Что и говорить, их знания о нас ничуть не лучше, чем знания среднего россиянина о Тиморе. Тем временем на огромных экранах показывают фильм на государственном языке тетум о трагической судьбе Восточного Тимора. Темнеет, и наступает кульминация праздника. На трибунах появляются почетные гости. Здесь есть на кого посмотреть и чьим присутствием похвастаться. Делегации более чем 92 стран мира присутствуют на торжествах, среди них и скромная делегация России, возглавляемая нашим послом в Индонезии. Но здесь также главы многих государств и правительств: президенты Португалии, Мозамбика, Маврикия, Науру, премьеры Австралии и Новой Зеландии, Португалии, Западного Самоа. Венчают эту когорту, конечно, генеральный секретарь ООН Кофи Аннан и Билл Клинтон. Совершенно особое место среди мировых лидеров занимает женщина по имени Мегавати Сукарнопутри – президент Индонезии. Она как бы представляет новую генерацию индонезийских руководителей, была в оппозиции к Сухарто, некогда свергнувшему ее отца, первого президента Индонезии Сукарно. Но, с другой стороны, она представляет и возглавляет государство, захватившее Тимор, причинившее его народу неслыханные бедствия и отношения с которым и сегодня оставляют желать лучшего. Для многих индонезийцев нынешний Восточный Тимор – символ национального унижения и опасности распада страны. Все это созвучно сантиментам части россиян, ностальгически взирающим на ставшие заграницей Украину и Белоруссию. До последнего момента было неясно, приедет ли Мегавати. Ее собственный парламент всего лишь неделю назад не рекомендовал ей ехать, сославшись на якобы происходящие на Восточном Тиморе беспорядки. Но она все-таки приехала на несколько часов. Министр иностранных дел, лауреат Нобелевской премии мира Жозе Рамоз-Орта объявляет, что Мегавати прямо из аэропорта поехала на кладбище, чтобы отдать почести, как он выразился, «индонезийским героям». Толпа напряженно молчит, но когда через минуту она появляется под руку с президентом Тимора Лоросаэ Шананой Гужмао, отсидевшим семь лет в индонезийской тюрьме, все 150.000 восторженно приветствуют эту пару, которую вообразить рядом еще вчера было невозможно. От ООН выступает нынешний председатель генеральной Ассамблеи Хан Сынгсо (Han Seung-Soo). Его сменяет Кофи Аннан. И вот ровно в полночь с 19 на 20 мая начинается церемония спуска флага ООН и поднятия нового флага новой страны: красное полотнище с двумя входящими один в другой треугольниками в левом краю – желтого и черного цвета. На фоне черного треугольника – белая пятиконечная звезда, символизирующая «мирный путеводный огонь». Красный цвет означает, как и следовало ожидать, «борьбу за национальное освобождение», желтый – «остатки колониализма на Восточном Тиморе», а черный – «обскурантизм, который необходимо преодолевать». Что это значит, похоже, не в состоянии объяснить никто, кроме авторов флага. По договоренности, флаг несут к флагштоку представители вооруженных партизанских отрядов. У древка они передают его военнослужащим новой сформированной армии Тимор Лоросаэ, как знак того, что партизаны складывают свое оружие и что в стране не может быть более одной армии. Знамя взвивается над полем Таситолу. Президент Шанана Гужмао, красивый 50-летний человек, борец, партизан и зэк, довольно коряво произносит речь на четырех языках: английском, обращаясь к мировым лидерам, португальском – к сообществу португалоязычных наций, на индонезийском – к Мегавати Сукарнопутри, и на тетум – к народу. – Вива Тимор Лоросаэ! – заканчивает он. И тотчас вспыхивает грандиозный фейерверк, подготовленный правительствами Таиланда и Китая. Никогда еще на острове такого не было. Просто никогда еще Тимор не был независимым. /ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ/ ---------------------- С 28 МАЯ ПО 4 ИЮНЯ ВЫ ЕЩЕ МОЖЕТЕ... Валерия МОЗГАНОВА (N18 от 28.05.2002) ...СОБРАТЬСЯ НА ФЕСТИВАЛЬ «ДУБАИ – ЛЕТНИЕ СЮРПРИЗЫ» Пятый фестиваль «Дубаи – летние сюрпризы» – из разряда долгоиграющих мероприятий, рассчитанных не на день-другой и даже не неделю, а на 10 недель. Хотите оказаться на премьере – должны прибыть в Дубаи уже 20 июня, готовы потерпеть – запланируйте визит на любой другой день вплоть до 30 августа. Тут главное выбрать, потому что каждая неделя фестиваля имеет особую тематику, а стало быть – особый вкус, цвет и аромат. Нынешние торжества откроются «Неделей кулинарных сюрпризов» (20-26 июня). И дальше в «недельной» программе – сплошные сюрпризы: «Сюрпризы на воде» (27 июня-3 июля), «Сюрпризы со всего света» (4-10 июля), «Ледяные сюрпризы» (11-17 июля), «Сюрпризы цветов» (18-24 июля), «Спортивные сюрпризы» (25-31 июля), «Исторические традиции» (1-7 августа), «Сюрпризы искусств» (8-14 августа), «Техносюрпризы» (15-21 августа). В завершении (22-30 августа) – неделя «Сюрпризов к новому учебному году», которая пройдет одновременно с распродажей актуальных в этот период школьно-письменных принадлежностей. С самого начала дубайский фестиваль был задуман как семейный праздник. Его бессменный девиз – «Больше радости для самых маленьких!», а его самые почетные и самые желанные гости – дети, которым, так и быть, дозволено взять с собой на праздник родителей, бабушек, дедушек и прочих великовозрастных родственников. Популярность фестиваля в мире огромна: уже первый, состоявшийся в 1998 году, собрал 600.000 зрителей, которые потратили на развлечения и покупки около 23 миллионов долларов. Как считают организаторы, пять лет работы не прошли даром: в этом году отдыхать и развлекаться в Дубаи приедет гораздо больше народа, и потратят иностранные гости столько, что и не сосчитаешь (по крайней мере, до 30 августа). Так что талисман фестиваля – человечек Модеш с головой-солнышком и телом-пружинкой – будет доволен. В преддверии фестиваля Департамент туризма и коммерческого маркетинга Дубаи обновил свой Интернет-сайт. Теперь посетители www.dubaitourism.co.ae могут не только получить свежую информацию о туристических и экономических возможностях эмирата, но и совершить виртуальную прогулку по Дубаи, заказать слайды из «Фото-галереи», детально изучить дубайские гостиницы и даже забронировать себе номер в понравившемся отеле. А заодно, во время блуждания по Интернету, решить наконец – на какую ж из фестивальных недель ехать-то. ...ОФОРМИТЬ ВИЗУ В ФИНЛЯНДИЮ И ПОПАСТЬ НА ПРАЗДНИК МУМИ-ТРОЛЛЯ С тех пор, как мир проводил в последний путь Туве Янссон, прошел почти год. Великая финнка сродни актерам, оставшимся в памяти человечества благодаря одной гениальной роли, и художникам, которых единственная работа прославила на века. Туве Янссон и ее Муми-тролль – единое целое. В нашем сознание Туве Янссон и есть Муми-тролль. Forewer. 15 июня в художественном музее города Тампере открывается выставка, посвященная жизни и творчеству Туве Янссон. Ее посетителям предстоит узнать (возможно, впервые) другую Янссон – талантливого живописца и иллюстратора, создательницу уморительных карикатур и трогательных комиксов, так не похожих на современных блэдов, симпсонов и мортал-комбатов. У вас еще есть время, чтобы объяснить своим детям: не все сказочные герои – агрессивные дебилы. Отдавая дань памяти своей соотечественнице, прославившей Финляндию произведениями, переведенными на 33 языка мира, художественный музей Тампере издал книгу, посвященную Туве Янссон. На открытии выставки объединение «Друзья Муми» покажет сцены из кукольного спектакля «Кто утешил бы Кнуттен?», а затем пригласит гостей в Муми-долину – насладиться экспонатами муми-тролльной коллекции, которая насчитывает уже 1.500 экспонатов. Помимо работ самой Туве Янссон, на выставке будут представлены рисунки ее матери – Сигне Хаммарстен Янссон и скульптуры ее отца – Виктора Янссона, а также множество фотографий, видеозаписей и даже фрагменты обстановки дома писательницы, в который малыши Муми наведывались при ее жизни и который они отказались покинуть после ее смерти. ...ПОБЫВАТЬ НА ЗВАННОМ УЖИНЕ В МОСКВЕ У ЛУЧШЕГО ПОВАРА НЬЮ-ЙОРКА Лето – возможно, не самое располагающее к еде время. Но от предложения Marriott Grand Hotel (ул. Тверская, 26) трудно будет отказаться даже ярым поклонникам доктора Волкова: с 3 по 6 июня в ресторане «Грандъ Александр» – гала-презентация г-на Френсиса Рейнара, sous chef нью-йоркского ресторана Daniel, входящего в десятку лучших ресторанов мира. Чтобы вы оценили, кого вам привезли, скажем только одно: у себя на родине г—н Рейнар отвечает за проведение спецмероприятий, фестивалей кухни и выездное обслуживание в Нью-Йорке, США и по всему миру. И два очень важных банкета для Билла Клинтона организовывал тоже он. Daniel специализируется на французской кухне. Как считает New York Times, «даже во Франции не найти кухни лучше, чем та, которую предлагают в Daniel». Ну, американцы, конечно, могут и приврать, но одно точно: столики в этом ресторане заказываются за месяц вперед. Шеф Френсис Рейнар и шеф-повар Marriott Grand Hotel Йоханн Штуркнер составили меню из четырех блюд – меню, которое одновременно следует эксклюзивным традициям Daniel и традициям высокой кухни ресторана «Грандъ Александр». Так что на четырех гала-ужинах, каждый из которых будет начинаться с 3 по 6 июня в 19.00., будет не просто вкусно, а изысканно, тонко, богемно. Словом, то, что доктор прописал – хотя и не Волков. \\туризм -------------- Игорь ШЕХТЕР: Язык надо не строить, а выращивать Оксана НАЗАРОВА (N18 от 28.05.2002) – Расскажите немного о себе. Что заставило вас посвятить себя разработке собственного метода? Игорь Юрьевич печально вздохнул. – Я окончил иняз имени Тореза, работал в нем двадцать семь лет. Был научным руководителем Центрального кабинета методов обучения языкам Минвуза СССР. Работал над серией нового типа учебных кинофильмов. Увидел, как и другие, что обучение языкам зашло в тупик: языком пользуются немногие, учат его потому, что это обязательный предмет, дает прибавку к зарплате – все сплошь казенные мотивации, усилий много, результатов мало. Везде чувствовалось, что в обучении языкам существует напряжение, специально созывали конференции, совещания с преподавателями языков по всей стране. Пытались решить, что надо сделать – может, часов мало? А тупик, как я понял, был обусловлен не тем, сколько часов учить язык и в каком учебном заведении, – а методикой. Старая методика, которая когда-то сыграла свою роль, теперь стала тормозом в обучении. Выход был в решении главной проблемы: язык и мышление, мышление и речь, что надо делать с человеком, чтобы он заговорил на чужом языке. Это и стало предметом моих исследований. – Вы закончили иняз в 1941 году – как тогда учили языку? – Так же, как сегодня. В основе грамматика, слова учили по темам, списками, мудрили над домашними заданиями... Введение – закрепление – контроль... – Но язык-то вы ведь выучили? – Ну, немецкий у меня был и до института. Французский я выучил там, да. Если пять лет дрессировать человека, он в конце концов все выучит. Но чтобы миллионы людей выучили язык – их же невозможно по пять лет в инязах держать? – А немецкий у вас откуда? – Я ходил в немецкую школу, моя мать была учительницей немецкого языка. А выучив немецкий, я поступил на факультет французского языка. – А во время войны, должно быть, автоматически переключились на немецкий? – Нет. Я уже во время войны окончил военное училище, артиллерийское на конной тяге, был командиром батареи, потом начальником разведки дивизиона армейского гвардейского полка Третьей ударной армии. Немецким я не пользовался – был строевым командиром в разведке. Конечно, я все понимал, когда мы имели дело с немцами, но никаких особых заданий не было. – После войны вы решили продолжать военную карьеру? – Я вернулся в институт Тореза, но еще оставался военным. Работал в военном институте, преподавал французский перевод в военно-педагогическом, написал учебник французского языка для военных вузов. – Военных иностранному языку учили как—то иначе? Ведь брались же откуда-то штирлицы? – Штирлиц был разведчик. В каждой стране были свои школы и направления их подготовки. Соединенные Штаты, например, готовили разведчиков глубоким погружением: помещали их в среду языка, в страну которого должны были послать. Потом их корректировали, давали грамматику, но в основе все-таки лежало общение на языке. У нас разведчиков готовили в военных институтах иностранных языков, и там было примерно то же, что и везде, только более интенсивно: больше часов и практики. А комсоставу и вовсе язык был нужен для получения высшего образования. – А все-таки можно так научить взрослого человека говорить на неродном языке, чтобы его нельзя было отличить от местного уроженца? – Если ставить такую задачу – можно. Но я не считаю, что надо стремиться к уровню носителя языка. Для разведчиков или дипломатов это профессиональное требование, но зачем, к примеру, бухгалтеру владеть немецким, как немец? Ему надо общаться, литературу читать – не больше. Водитель автомобиля должен хорошо водить машину, но ему не обязательно быть гонщиком «Формулы-1». – Виден ли прогресс в преподавании языка в последние годы? – Студенты стали сознательнее – если считать сознательностью потребительское отношение. Но учат-то по-прежнему, теми же методами, везде! В неязыковых вузах преподавание настолько неэффективно, что опять все стали думать, будто язык нужен для диплома. Корпят по нескольку лет, и ни говорить не могут, ни читать без словаря – так, разве что на уровне туристских удовольствий. Еще хуже, что появилось множество квази-специалистов – это ведь денежное дело, берутся все, кому не лень, безо всякого научного обоснования, проникновения в теоретические основы языка, мышления, речи. Очень многие преподаватели курсов неплохо знают английский, немецкий, правила, глагольные формы, учебную литературу, – но что такое язык – они не знают. И обучение языку идет по рецептам поваренной книги. С чего начать? Мы, говорят, начинаем с грамматики. Э, нет, девочки, это немодно, с грамматики теперь начинать нельзя. Мы вот с фонетики начинаем. Я в этих досужих разговорах давно участия не принимаю, и мои ученики, надеюсь, тоже – мы пытаемся разобраться в том, что такое язык для человека, владеющего языком. Некоторые ответы мы нашли, хотя далеко не исчерпывающие, и всегда их проверяли на практике. – Каждый метод кому-то подходит, кому-то нет – по его складу мышления, психическим характеристикам... У вашего метода есть свои идеальные студенты? – Да нет никаких особых языковых способностей! В области преподавания языка существует множество мифологических представлений: дается язык, не дается. Человек – существо говорящее. Вот мы тут с вами разговариваем – как представители племени людей, за плечами которых – миллионы лет развития, нам присуще умение говорить. Чтобы пользоваться языком, нам не нужны никакие особые данные, кроме тех, которые у нас уже есть. Мы пользуемся языком для того, чтобы выражать эмоции и передавать смысл – потому и метод называется эмоционально-смысловым. – В чем его фундаментальное отличие от традиционного? – Есть два вида созидательной деятельности: человеческий – это строительство, и природный – это развитие. Язык – это живая, а не искусственная система, ее можно только вырастить, а не построить. А у нас продолжают учить так, будто язык – это конструктор. – Значит, язык надо выращивать? Сейчас очень популярна идея учить взрослых языку так, как ему учится ребенок... – Совершенная несуразица. Постепенное увеличение словаря ребенка отражает воспринимаемую им картину мира. Он не столько запоминает слово по его звуковому составу и формам, сколько выраженные в нем обозначения внешнего или внутреннего мира. У взрослого это прожитое детство, к нему, увы, возврата уже нет. Ему не следует говорить: «Что это? – это стул». Такое обучение свидетельствует о психологическом невежестве преподавателя. Взрослого не надо учить как ребенка. – А как учить ребенка? – А ребенка вообще не надо учить неродному языку. – Это почему же? В детстве язык учится гораздо легче, это общеизвестно. А потом он и нужен – а уже времени нет. – Взрослый может освоить язык легко и быстро, совершенно ответственно заявляю. Он знает, зачем это, у него есть потребность в иностранном языке. У ребенка никакой потребности нет, он учит, потому что заставляют. Учить язык в детстве вовсе не так легко, как принято считать. Время, которое ребенок тратит на запоминание правил и зазубривание слов, следует тратить совсем на другие вещи! – Какие? – Надо учить читать и понимать прочитанное – чтобы потом мировая классика не была чужой. Надо учить чувствовать, сопереживать, думать, взаимодействовать с другими людьми. Самостоятельно работать и добывать знания. Языку можно научиться во взрослом возрасте, а этому – скорее всего, будет поздно. Надо и родному языку учить – мы часто видим, что человеку и на нем-то трудно себя выразить. – Кстати, вы как к реформе русского языка относитесь? – Очень плохо. Одно «н», два «н» – это все надуманные проблемы. Не туда страна смотрит. Если в день рождения Гитлера в Москве нацисты избивают инородцев – для меня совершенно очевидно, что вся страна смотрит абсолютно не туда. Я воевал, для меня дико, что после такой войны в нашей стране могут появиться фашисты. И если они появляются – значит, дело не в чрезмерной сложности орфографии, а в том, что детьми не усвоены куда более важные уроки. – Государство не должно заниматься русским языком? – Должно! Обязано! Но совсем не так. Русский язык нуждается не в упрощении орфографии, а в защите – от хамства, от безграмотности, от массы ненужных заимствований, в основном английских, воровского жаргона, обилия сленга, от всех этих рекламных глупостей – «не тормози, сникерсни»... – Вы полагаете, взять и запретить? – Да что вы, как же можно такую сложную проблему решать такими методами? Не ждите, что я вам сейчас выдам универсальный рецепт защиты языка – это сложнейший процесс, и действовать надо самыми разными способами. Можно, как во Франции, принять закон о защите языка. У французов есть, например, специальные книжечки для трудных случаев: в левом столбике правильный вариант, в правом неправильный. Хорошо бы нашим политикам и телеведущим иметь такие книжечки. Хорошо бы ученые-филологи имели доступ на радио и телевидение... Многое можно и нужно делать, это долгая и кропотливая работа. – У вас сейчас есть идейные противники? – Мой главный противник – традиционная система преподавания языка. Я тридцать лет пытаюсь с ней бороться, я подготовил около трех тысяч преподавателей, они работают по моему методу по двадцати двум языкам, в ста восьми городах России и за рубежом – но пробиться через барьер консерватизма в преподавании языка нам все равно не удалось! И сейчас, как тридцать лет назад и шестьдесят лет назад, в основе всего лежит грамматика и словарный запас во столько-то тысяч слов, и если человек это все вызубрил, узнал, как складывать слова в предложения – значит, он владеет языком. – Как же это вы с таким отношением к традиционной системе преподавания ухитрились выжить в советском вузе? – Так и ухитрился: инфаркт, скандалы без счета. Естественно, когда я руководил Центральным кабинетом методов обучения иностранным языкам, и вместо того, чтобы продвигать традиционную систему, вдруг стал ее опровергать, – это приняли в штыки. Я стал работать по своему методу – ко мне зачастили проверяющие. «Что у вас уже пройдено по грамматике?» – А мы не занимаемся специально грамматикой. «Что было задано на дом?» – А у нас нет домашних заданий. «Покажите ваше лексическое наполнение!» – Но у нас совсем другая система, она не подразумевает «лексического наполнения»! Проверяющие возмущаются и требуют нас закрыть. – Ну хорошо, грамматики у вас нет, домашних заданий нет, лексического наполнения нет. А что у вас есть? – Да все у нас есть. На первом этапе есть специально разработанные упражнения – этюды, если хотите, вот посмотрите пособие. Создается определенная ситуация, на которую студенты должны как—то реагировать... – Разыгрывать по ролям? – Вовсе нет. Роли – это то, что заучивают наизусть и воспроизводят. Здесь – посмотрите сами - они должны сориентироваться в ситуации, что—то сказать – а вовсе не играть заранее определенную роль. – А вон на них таблички с иностранными именами... – Конечно, таблички нужны, чтобы задать ситуацию. Но это не значит, что вы так и будете адвокатом Джоном Смитом до конца обучения; в другом этюде вас поставят в другую ситуацию, вы можете оказаться полковником, но вам все равно придется пользоваться своим опытом, выражать свои чувства... Обратите, кстати, внимание, где преподаватель. – Ходит между ними и с каждым о чем—то совещается. – Преподаватель работает с каждым. А еще – определяет общую атмосферу – дружелюбную, в которой человеку хочется общаться. Преподаватель не должен быть хмурым, не может ругать, одергивать, поправлять. – И как вы при этом исправляете устойчивые ошибки? – Наши преподаватели знают: надо исправлять ошибку не в элементе речи, а в высказывании как в единице речи. – Ага, понятно. – Зачем вы говорите «понятно», когда вам непонятно? – Если кто—то делает ошибку в предложении – например, ставит глагол в неправильную форму, то преподаватель не дает ему только правильную форму глагола, а потом повторяет в правильном виде все предложение. Так? – Глядите-ка! Поняли! Действительно, он говорит: «Англичане сказали бы вот так» – и дает правильную фразу. – И что делают дружелюбные преподаватели с недружелюбными студентами? С остряками и провокаторами, которые приходят самоутверждаться? – Ну, у нас все-таки взрослые люди учатся, причем те, кому нужен язык. Негативно настроенные случаются, но они, как правило, быстро уходят. Чаще всего с ними разбирается сама группа – слушателям важен психологический комфорт в группе, и нам важно, чтобы человек шел сюда с радостью. Наши группы дружат годами даже после того, как закончат учиться – вон, хотите посмотреть альбом? Там у нас есть даже свадебные фотографии, в немецкой группе недавно двое поженились. – Впечатляет. Психологический комфорт несомненный. Но если они говорят как умеют, а преподаватель только временами деликатно исправляет все высказывание – то как же, извините за выражение, с грамматикой? – На втором этапе мы занимаемся грамматикой для нормирования речи. Студенты уже могут говорить, теперь они должны структурировать свою речь. Здесь они изучают закономерности языка. Но мы не строим обучение только на грамматике, она не может быть единственной основой. Мы отталкиваемся от желания человека говорить, выражать свои мысли своими словами, жить в окружающих постоянно изменяющихся обстоятельствах, не теряя своего достоинства. – А всего этапов сколько? – Всего три, по сто часов. Да вы приходите сами – увидите. Ирина ЛУКЬЯНОВА КЕМ СТАТЬ Зачем в кино таблица Менделеева? Интересно иногда посмотреть, как очередной Педро надрывается, признаваясь в любви Марианне. Однако усилия страдальца могут запросто пойти прахом, если кто-либо из технических киноспециалистов плохо выполнит свою работу. Чтобы этого не произошло, надо получить специальное образование. В нашей стране это можно сделать, например, в Санкт-Петербургском университете кино и телевидения или в его филиале – Московском киновидеоинституте. Филиал был открыт более 30 лет назад, ведь как известно, именно в Москве находится более половины всех киноорганизаций. – Сначала это был только факультет, – рассказывает Андрей Григорьевич Полываный, директор Киновидеоинститута, возглавляющий вуз с 1994 года. – Потом стал институтом, но мы остались в структуре питерского университета. На последних двух курсах наши студенты ездят туда сдавать сессии. В институте учатся те, кто, мечтая работать в кино или на телевидении, особенно не пылает желанием светиться на голубом экране. Ведь без звукорежиссера, инженера видеоаппаратуры, специалиста по аудиовизуальной технике не выйдет ни одна передача, ни один фильм. Для того, чтобы отснятое на пленку можно было потом показать зрителю, нужны специалисты, знающие, как эту кинопленку обрабатывать. А в последние годы были открыты еще и факультеты экономики и менеджмента, которые специализируются на социально-культурной сфере. И желающих получить такие профессии немало – конкурс достигает почти четырех человек на бюджетное место при наборе в полторы сотни студентов. Половина поступающих – вчерашние школьники. Другая часть студентов – это выпускники техникумов, колледжей, многие из которых уже работают на телестудиях или в театрах. Тем более, что учеба этому не препятствует – в институте существует пока только вечерняя форма обучения. Будущим киноработникам приходится изучать многие неожиданные дисциплины. Такие, например, как физика или химия. Последняя для тех, кто рвется в цеха по обработке кинопленки. Эти предметы есть даже в программе вступительных экзаменов. А для звукорежиссера необходимо обладать и музыкальными познаниями. – Мы, как правило, не берем на звукорежиссерский тех, кто не знает хотя бы азов музыкальной теории, – объясняет Андрей Григорьевич. – Им же самим потом будет трудно учиться. Ну и, конечно, знание теории музыки, композиторов не повредило еще ни одному человеку, уж тем более звукорежиссеру. Все это мы и выясняем на собеседовании. За собеседование, на котором определяется общий уровень подготовки, ставится оценка. Список вопросов, утвержденный ректором, можно взять в приемной комиссии (например, могут спросить, что такое закон Ома, в каких единицах измеряется мощность, напряжение). А иногда, по словам директора, он может поговорить со студентом, что называется, за жизнь, чтобы получше узнать тех, кого предстоит учить. Такие беседы, конечно, на оценку не влияют. – У нас хорошие отношения со студентами, – продолжает директор. – Они знают, что если у кого-то из них во время обучения возникнут проблемы, они могут подойти ко мне и я постараюсь разобраться. Впрочем, за академическую неуспеваемость все равно отчисляем. В институте существуют компьютерные классы и разные лаборатории, в которых проходят практические занятия; проводятся они и на киностудиях – имени Горького и Мосфильме, где есть аппаратура для обработки кинопленки. Преподаватели периодически выезжают в Госфильмофонд и читают лекции тем студентам, которые там работают, рассказывают, как правильно хранить пленку, как за ней ухаживать, копировать. Некоторые пленки хранятся много десятилетий и нуждаются в реставрации. А на старших курсах по инженерным специальностям, в последние три года обучения, ребята переводятся на заочное обучение в головной питерский университет и заканчивают уже его. Там им за символическую плату предоставляется общежитие и возможность учиться, учиться и учиться. Чтобы дон Альберто еще не раз порадовал поклонниц своими признаниями. / ОБРАЗОВАНИЕ / / учеба, обучение /