Текущий номер

Архивы номеров

LJ

Поиск по сайту

Редакция



бесплатный шуб-тур, шубтур в Грецию, купить шубу в Греции

  Полиграфическая помощь
  Автозапчасти

#12, 2 апреля 2002 года. Содержание предыдущего номера...

NOT PARSED YET

СРОЧНО ТРЕБУЮТСЯ... Подготовил Андрей МОСКАЛЕНКО (N12 от 02.04.2002) ...СТУДЕНТЫ, ГОТОВЫЕ УЧИТЬСЯ И ТРУДИТЬСЯ В АНГЛИИ Московская компания «ИНТЕРНЭШНЛ ТРЭВЕЛ ЭЙДЖЕНСИ А» продолжает проводить набор кандидатов для участия в круглогодичной программе «Работай и учись в Великобритании» и объявляет о начале приема заявок от российских студентов на лето 2002 года. Еду я на родину... Валерия МОЗГАНОВА (N12 от 02.04.2002) ОКЛЕНД – СИДНЕЙ – ТОКИО – МОСКВА – МАРШРУТ, ПО КОТОРОМУ КОРРЕСПОНДЕНТ «i» ВОЗВРАЩАЛСЯ ДОМОЙ БЕЗ ДОКУМЕНТОВ У выхода из «Боинга», 19 марта прилетевшего в Москву рейсом из Токио, стоял сотрудник московского офиса японской авиакомпании JAL и отчаянно выкрикивал: – Госпожа Мозганова! Кто госпожа Мозганова?! «Господи, опять», – подумала я. Но удивилась не слишком: за последние трое суток аналогичным образом меня уже встречали дважды – в Сиднее и Токио, так что я успела привыкнуть к усиленному вниманию к своей персоне. Не сказать, чтобы оно меня сильно радовало – я бы лично предпочла добраться до родного Шереметьева как все, незамеченной. Но, похоже, предыдущие дни весь азиатско-тихоокеанский регион только мною и занимался. Было отчего... Вместо Голливуда – лес и глазастые косули Валентина ЕРЕМЕЕВА (N12 от 02.04.2002) Российская школьница из Екатеринбурга Ксения ВОТИНОВА училась в Америке год по обменной программе. Это был последний, выпускной класс. И хотя по правилам обменных программ иностранным учащимся диплом High School не полагается, у Ксении были такие блестящие результаты, что администрация школы обратилась к властям штата, и для русской девочки сделали исключение. О том, как все это происходило, Ксения рассказала корреспонденту «i» Валентине ЕРЕМЕЕВОЙ. Прага – где бьется сердце Европы Елена ПОЛОВЦЕВА (N12 от 02.04.2002) ГОЛУБАЯ ЛУНА ЧЕХИИ В отличие от нас, чехи, по счастью, никогда не заявляли, что у них секса нет. Секс в Чехии есть. Причем настолько, что в рейтинге стран, наиболее благодатных для так называемого сексуального туризма, она теперь занимает лидирующие позиции. Открытое письмо к общественности и правоохранительным органам Российской Федерации Сергей СМОЛЬСКИЙ, профессор, председатель МКС «Инкорвуз ХХI» (N12 от 02.04.2002) То, что в России бьют инородцев, – не новость. На нынешнем витке развития страны они опять попали в виноватые. Мы всегда возмущаемся, когда за границей россиян не особенно любят, как в олимпийской Америке, или «не понимают», как в постсоветской Прибалтике. А у нас чужих попросту бьют – не по паспорту, а по морде. 1 -------------------------- СРОЧНО ТРЕБУЮТСЯ... Подготовил Андрей МОСКАЛЕНКО (N12 от 02.04.2002) ...СТУДЕНТЫ, ГОТОВЫЕ УЧИТЬСЯ И ТРУДИТЬСЯ В АНГЛИИ Московская компания «ИНТЕРНЭШНЛ ТРЭВЕЛ ЭЙДЖЕНСИ А» продолжает проводить набор кандидатов для участия в круглогодичной программе «Работай и учись в Великобритании» и объявляет о начале приема заявок от российских студентов на лето 2002 года. Возраст претендентов – 18-30 лет, знание английского языка – от нулевого до профессионального уровня. Продолжительность программы – от трех месяцев до двух лет. В рамках данной программы российские студенты получают возможность не только учиться в лучших языковых колледжах Лондона (не менее 15 часов в неделю), а в свободное от учебы время работать в местной сфере обслуживания в качестве официантов, продавцов и т. д. – но и участвовать в различных экскурсионных и развлекательных мероприятиях, которые на выбор будут предложены колледжами. Желающим поучаствовать в программе «Работай и учись в Великобритании» стоит поторопиться: число мест ограничено. В свою очередь, агентство «Интернэшнл Трэвэл Эйдженси А» готово помочь с оформлением студенческих карточек ISIC, медстраховки и с приобретением авиабилетов по наиболее выгодным тарифам. Профессиональные консультации по вопросам выезда – бесплатно. ...ОЛИМПИЙСКИЕ ВОЛОНТЕРЫ В ГРЕЦИЮ Как попасть на летнюю Олимпиаду-2004 в Грецию? Вариантов немного: купить турпутевку, а потом дополнительно платить за посещение каждого соревнования или стать участником Олимпийских игр, что реально не для всех. Но есть еще одна малоизвестная возможность стать свидетелем самого крупного спортивного события планеты, причем не со зрительской трибуны, а в качестве волонтера – помощника организаторов Олимпиады и спортсменов. Набор волонтеров уже начался и продлится до начала 2004 года. На грядущей Олимпиаде, которая запланирована на 13-29 августа 2004 года на родине олимпийских игр – в Афинах, – будет занято 60.000 волонтеров. На их помощь также рассчитывают и во время проведения Параолимпийских игр (Олимпийские игры для инвалидов) с 17 по 28 сентября 2004 года. Требуются: водители, переводчики, медицинский и обслуживающий персонал, сотрудники пресс-службы, охранники, компьютерщики и администраторы. Прежде чем приступить к работе, волонтеры пройдут бесплатный тренинг, обеспечивающий их успешную работу на той или иной позиции. Волонтером может стать практически любой желающий, достигший 18 лет на момент проведения Олимпиады. Как правило, волонтеры работают 10-15 дней и обеспечиваются на этот период форменной одеждой, питанием и транспортом. Ни о какой зарплате, в силу специфики работы, не может быть и речи – дело-то добровольное. Чтобы стать олимпийским волонтером, достаточно заполнить специальную анкету на официальном сайте Олимпиады-2004 или выслать по почте запрос на ее получение: Volunteers Department ATHENS 2004, Iolkou and Filikis Eterias str. GR-142 34 N. Ionia, Athens Greece. / РАБОТА / / вакансия, вакансии, трудоустройство / ------------------------ Еду я на родину... Валерия МОЗГАНОВА (N12 от 02.04.2002) ОКЛЕНД – СИДНЕЙ – ТОКИО – МОСКВА – МАРШРУТ, ПО КОТОРОМУ КОРРЕСПОНДЕНТ «i» ВОЗВРАЩАЛСЯ ДОМОЙ БЕЗ ДОКУМЕНТОВ У выхода из «Боинга», 19 марта прилетевшего в Москву рейсом из Токио, стоял сотрудник московского офиса японской авиакомпании JAL и отчаянно выкрикивал: – Госпожа Мозганова! Кто госпожа Мозганова?! «Господи, опять», – подумала я. Но удивилась не слишком: за последние трое суток аналогичным образом меня уже встречали дважды – в Сиднее и Токио, так что я успела привыкнуть к усиленному вниманию к своей персоне. Не сказать, чтобы оно меня сильно радовало – я бы лично предпочла добраться до родного Шереметьева как все, незамеченной. Но, похоже, предыдущие дни весь азиатско-тихоокеанский регион только мною и занимался. Было отчего... СТРАНА, ГДЕ ПРЕСТУПНОСТИ НЕ БЫЛО – ДО МЕНЯ В новозеландский Окленд мы прилетели из австралийского Сиднея. Мы – это сотрудники образовательной компании Students International, организовавшей для «iностранца» поездку в Австралию и Новую Зеландию, заведующий фотослужбой нашей газеты Дмитрий Горячкин и я. Встретивший нас милейший молодой человек Патрик по дороге из аэропорта предложил заехать на смотровую площадку, откуда открывается чудесный вид на Окленд, океан, окрестные холмы и горы... Словом, Новая Зеландия во всей своей красе. Добравшись до площадки, мы, побросав вещи в туристическом автобусике, помчались наслаждаться неизведанным. Про то, что в Новой Зеландии нет преступности, мне еще в Москве все уши прожужжали, поэтому свою сумку я оставила в машине без тени сомнения – чай, не в Италии. Надо же было быть такой идиоткой! В моем словаре ненормативной лексики нашлось немало нелестных выражений в адрес себя, любимой, и еще больше и забористее в адрес шофера, который умудрился уйти из автобуса, не закрыв в нем ни одной двери! Ну еще бы – у них же в Новой Зеландии все спокойно. Короче, понятно: когда мы, впитав первые новозеландские впечатления, вернулись, чтобы продолжить путешествие, моей сумки след простыл. Таким образом, уже через полчаса после прибытия в Новую Зеландию я находилась там на положении международного бомжа – без загранпаспорта, без обратного авиабилета, без денег, без единого документа, удостоверяющего мою личность... Без всего. Wellcоme to New Zealand, где преступности не было – до меня. «СВИДЕТЕЛЬСТВО НА ВОЗВРАЩЕНИЕ» С КРАЯ СВЕТА Сказать, что первое ощущение от всего произошедшего – шок, значит не сказать ничего. Самое забавное, что мое подсознание оказалось куда мудрее меня самой и, отвлекая мои мысли от существенного (загранпаспорт, авиабилет, деньги), усиленно концентрировало внимание на мелочах: фотоаппарат – дорог не сам по себе, а как подарок на память; запасные очки – старые, домашние, но нежно любимые; маленький кошелек – я с ним все время езжу за границу, то есть теперь уже ездила... Мне кажется, да нет, я уверена, что таким образом подсознание пыталось если не уберечь меня полностью, то хотя бы максимально оттянуть тот момент, когда я проникнусь всей чудовищностью моего положения. После того, как автобус в десятый раз был осмотрен, а сумки в нем опять не нашлось, по идее, настало время бурных проявлений чувств с моей стороны. От нормальной в данной ситуации бабской истерики окружающих спасли три обстоятельства. Во-первых, я все-таки – журналист, то есть человек, по жизни привыкший из каждой, даже самой тухлой ситуации извлекать оть что-нибудь положительное – например, личный опыт, которым потом можно поделиться. Во-вторых, я – журналист профильного издания, то есть человек, точно знающий, что в таких случаях делать, к кому обращаться и вообще «куды бечь». В-третьих, я в принципе не склонна истериковать и давать волю нервам и эмоциям: слезы хороши только в общении с противоположным полом, и то надо знать когда именно. Когда мое подсознание согласилось с представленными ему мною же вышесформулированными доводами, оно наконец допустило меня до холодного размышления над сложившейся ситуацией. Лучше бы оно этого не делало! Итак. Мы – в Окленде, российское посольство, которое может оформить мне так называемое «свидетельство на возвращение» (документ, который получают все маши-растеряши вроде меня) – в Веллингтоне. Добраться до Веллингтона на самолете я не могу: ни в один самолет «личность ниоткуда» не посадят. Стало быть – своим ходом, то есть, учитывая расстояние от Окленда до Веллингтона, три дня оленями. Сейчас – два часа дня среды. В запасе еще четверг и пятница, потом два выходных, а в понедельник в четыре утра мы должны улететь из Окленда домой. Куда, видимо, и отправятся все, кроме меня, потому что оформить документы за такой срок посольство наверняка не в состоянии. На этом этапе рассуждений у меня мелькнула шальная мысль: гори оно все синим пламенем! Вот сейчас пойду в местную иммиграционную службу, скажу, что у меня амнезия, кто я и откуда, не помню, и пусть они сами разбираются, что со мной делать. Мысль как пришла, так и ушла нереализованной. По счастью, рядом со мной оказались настоящие мужчины. За время, пока мы понуро добирались от этой чертовой смотровой площадки до нашего отеля, они успели связаться с девушкой Ларисой, давно живущей в Окленде и работающей в одной из языковых школ – партнеров Students International. К тому моменту, когда они сдавали ей меня с рук на руки, Лариса уже созвонилась с Веллингтоном, поговорила с консулом нашего посольства Виктором Аврамовым и даже договорилась об оформлении мне документов в кратчайшие сроки и к тому же заочно – без личного моего присутствия. Мне оставалось только написать заявление (я, гражданка РФ, легально прибыла в Новую Зеландию, стащили сумку со всеми документами, прошу оформить «свидетельство на возвращение» как можно быстрее, иначе каюк, спасибо большое, целую, В. Мозганова), сфотографироваться (ну и личико у меня на той фотографии, доложу я вам!) и быстренько отправить все это курьерской службой в Веллингтон. Туда же были отправлены ксерокопия моего спертого загранпаспорта с австралийской и новозеландской визами, а также ксерокопия авиабилета – такими копиями Students International всегда мудро снабжает своих подопечных, причем предусмотрительно требует, чтобы эти бумаги лежали отдельно от самих документов. Переведя дух, мы с Ларисой приступили к следующему этапу – оформлению заявления в полицию, которое непременно нужно для получения «свидетельства на возвращение». Первая попытка оказалась неудачной – полицейский участок, в который мы заявились, оказался закрыт: у них же до меня преступности... ну, вы помните. Поэтому полицейские все ушли – они ж не знали, что я прилечу. Вторая попытка была более успешной – в центральном полицейском участке Окленда я уже под чутким руководством Патрика (который оказался не только милым молодым человеком, но и профессиональным юристом)... или нет, Патрик под моим руководством... короче, мы с ним на пару составили заявление в полицию: я написала свои биографические данные, а он – все остальное, на двух листах. Улыбчивый полицейский покачал головой, поставил штампики на нашем заявлении и выдал нам копию, заверив, что доблестная новозеландская полиция примет все меры. А вообще-то, сказал он, странно – и произнес сакраментальную фразу про Новую Зеландию и отсутствующую в ней преступность. Хотя уверенности в его голосе не было. Полицейский протокол был по факсу отправлен в российское посольство, и дальше приходилось только надеяться на его, посольства, оперативность. Ожидание было мучительным, но не настолько, чтобы я не отдавала должное стране, в которой находилась, и компании, с которой путешествовала из Окленда в Гамильтон, из Гамильтона в Напир, из Напира в Роторуа... Я не знаю, что на самом деле происходило в головах и душах моих попутчиков, но весь их внешний вид, вся манера поведения должны были убедить меня, будто потеря документов – всего лишь пустячная неприятность, не более того. Я благодарна им за это. Вечером в пятницу радостный голос Ларисы возвестил по телефону, что документы оформлены и уже у нее. Все вздохнули свободнее. И только в ночь с воскресенья на понедельник, в аэропорту Окленда, куда мы на машине добирались почти сутки, в первый раз предъявив свое «свидетельство на возвращение» официальному представителю заграницы, я поняла: рано радуемся. Мне—то, по наивности, казалось, что главное – получить бумажку, превращающую меня из заокеанского никого в полноценную российскую гражданку. Но тут, в аэропорту, до меня наконец-то дошло, что на моем пути домой стеной стоят сотрудники двух авиакомпаний и паспортно-иммиграционные службы четырех (если считать Россию) государств. Впервые мне стало страшно. ВОЗЬМИТЕ КУРИЛЫ – ПУСТИТЕ ДОМОЙ Регистраторша на стойке Air New Zealand – авиакомпании, которая должна была доставить нас из Окленда в Сидней, долго не могла понять, что за бумагу мы пытаемся ей всучить. «Это» она явно видела впервые, к тому же «это» было отпечатано на двух непонятных новозеландцам языках – русском и французском. И только приписки были на английском – от руки. Так и не решив, как со мной быть, растерянная девушка помчалась к старшему. Пришедший ей на смену мужчина средних лет тоже крайне удивился, но уже по-мужски сдержанно. Потом подозрительно взглянул на меня, на стоявших за моей спиной дюжих молодцов, сказал нечто аналогичное нашему «счас-с—с» и ушел. Дальше все было как в фильмах про западных врачей – аккурат как они, вернувшийся через пять минут старший начал расписывать мне, что они сейчас будут делать: сначала свяжутся с Австралией и выяснят, легально ли я лечу туда и примет ли меня Сидней с моим русско-французским документом, потом свяжутся с Японией и то же самое спросят у них, потом еще куда-то позвонят и что—то там проверят... Проверяли недолго – часа полтора. А потом радостно заявили, что Австралия, так и быть, готова меня принять, но только под честное-пречестное слово, что я, не покидая транзитной зоны аэропорта Сиднея, немедленно улечу еще куда-нибудь. Чтобы совсем добить и без того ошалевших новозеландцев, мы до кучи попросили весь наш багаж отправить сразу в Россию – ну, чтобы там, в Австралии, его перегрузили на самолет авиакомпании JAL, которая повезет нас из Сиднея в Токио, а потом из Токио в Москву. Еще полчаса ушло на решение вопроса, как пометить наши чемоданы, чтобы их, не дай бог, в какой-нибудь промежуточной столице не отправили куда-нибудь не туда. На лицах новозеландцев читалось откровенное восхищение загадочной русской душой. Наконец дело было сделано, мы уселись в самолет и через два с половиной часа были в аэропорту Сиднея, в транзитной зоне – как и обещали. Австралийская иммиграционная служба, встретившая меня табличкой «Мrs. Mozganova», отреагировала на «это» спокойнее, чем новозеландская – видно, здешняя более опытная: про то, что в Австралии преступности нет, нам никто говорить не стал. И даже почти сразу – всего минут через 40 – меня согласились с миром отпустить из Австралии. Но картину минутного блаженства немедленно испортила представительница Японии – маленькая и непреклонная, как все жители Страны восходящего солнца. Поизучав с полчасика мое свидетельство, пощебетав с кем—то по телефону, она со всей серьезностью заявила, что для ее правительства «это» – не документ, что в самолет она меня ни под каким видом не посадит и что пусть я еду в какую-нибудь другую страну. Потому что даже если она согласится принять у нас 160 австралийских долларов и выписать мне дубликат билета до Москвы транзитом через Токио, в токийском аэропорту Нарита меня ждет такое, что лучше даже не говорить. Все наши объяснения, разъяснения, доводы оказались бесполезными и безрезультатными. Наконец Андрей – сотрудник Students International, летевший вместе с нами в Москву и мужественно взявший на себя ответственность за мою судьбу, серьезно – под стать японке – заявил: «Отлично! Поскольку никаких дополнительных документов у нее (то есть у меня) в ближайшее время не появится, мы остаемся здесь! Только вы решите, кто будет генеральным спонсором нашего затянувшегося визита – австралийская сторона или японская...» Занимавшаяся нами австралийка рассмеялась, японка взглянула строго, но обе как—то напряглись – такой поворот событий был им явно неинтересен. Пролепетав нечто невразумительное, японка исчезла. Еще минут через 20 вернулась и растерянно заявила, что не представляет, как быть. И тут Андрею пришла в голову спасительная мысль – отделить мух от котлет: давайте, говорит, решать проблему поэтапно. Вы как представительница авиакомпании можете выписать дубликат билета и разрешить нашу доставку в Токио? Наверно, можете. А уж с японскими иммиграционными властями мы как-нибудь на месте разберемся. Yes! Взяв деньги и оформив мне вместо билета какую-то филькину грамоту, японка кивнула головой: загружайтесь. Но еще раз предупредила – ксерокопии всех имеющихся у меня в наличии бумаг она отправляет в Токио и за то, что будет со мной дальше, не отвечает... Пошли вторые сутки нашего героического возвращения домой. На рейсе Сидней – Токио было довольно много европейцев, в том числе россиян, и у каждого мы пытались выяснить, что же именно может ждать меня на японской земле. В результате расспросов картина сложилась следующая: лучший вариант – ночь в транзитной зоне аэропорта Нарита, худший – та же ночь на нарах депортационной тюрьмы и последующая высылка. На мой робкий вопрос, куда именно меня будут высылать – все-таки в Россию или опять в Австралию, из которой я с таким трудом выбралась, ответить не решался никто... Это были славные десять часов полета, добрые полтора из которых мы потратили на почти серьезное обсуждение проблемы – сколько может стоить нелегальная джонка из Токио, например, до Владивостока. Приземлившись в Нарите и увидев уже ставшую родной табличку «Мrs. Mozganova» (ощущение такое, что табличка следовала по этапу вместе со мной), мы с Андреем покорно поплелись за встречавшим нас японцем. Потом японец как—то незаметно исчез, и мы уже направились было в очередь к стойке паспортного контроля, но тут появился другой встречавший – и уволок нас в иммиграционный офис. У японцев с языками форменная беда. Конечно, не российская бы корова мычала, но тем не менее: японцы и на английском изъясняются с большим трудом, а уж французский и тем более русский для них – что для нас иероглифы. Сначала второй встречавший представил нас старшему офицеру, который долго и сурово вертел в руках мое свидетельство. Потом к ним присоединился третий, потом четвертый. Склонившись над столом с разложенными на нем бумагами, они все вместе впали в глубокую задумчивость. Беда заключалась в том, что и из Новой Зеландии, и из Австралии я, на наше общее счастье, выезжала – а в Японию-то должна въехать! Хотя и всего на одну транзитную ночь. Принять решение о том, впустить ли в страну гражданку с подозрительными документами, видимо, должен был какой-то самый главный японец. Пока иммиграционные офицеры Нариты вели переговоры с главным японцем, мы с Андреем придумывали текст пламенной речи, которую мы – точнее, он – произнесет в случае отказа выпустить меня из аэропорта. Вариантов было несколько. Первый – бить на то, что непризнание официального документа, выписанного российской стороной, попахивает международным скандалом. Второй – запрет на въезд представителя прессы опять же попахивает скандалом, хотя и поменьше. Была еще идея затронуть тему территориальных претензий Японии, но от нее мы быстро отказались, поскольку тут у нас явно хромала аргументация. По счастью, ничего эдакого не потребовалось. Через пару часов главный японец дал добро, нас выпустили из Нариты, но в моем свидетельстве поставили штамп: единственное мое право – сесть в автобус-шаттл, доехать до отеля, потом – ни в коем случае не выходя из гостиницы – тихонечко, как мышка, провести ночь в своем номере, поутру опять сесть в шаттл, вернуться в аэропорт и убраться наконец из их азиатско-тихоокеанского региона, который без меня снова почувствует себя в безопасности. Я согласилась сразу, не раздумывая. По-настоящему нервы у меня начали сдавать, когда при регистрации на рейс Токио – Москва сотрудницы JAL завели старую песню: мол, сейчас позвоним в Новую Зеландию, в Австралию, главному японцу... Тут я решила: хватит с меня доказывать, что я – это я, что я не нелегал, не террорист, не клиент Интерпола. Только выдержанный Андрей удержал меня от самосуда над персоналом авиакомпании. Шереметьевское «Кто госпожа Мозганова?» ласкало слух. Надо отдать должное родине, она—то действительно встретила меня с распростертыми объятиями – через пограничный контроль меня вели чуть ли не по ковровой дорожке, как долгожданного и очень дорогого гостя. Тому, кто теперь посмеет что—то гадкое сказать о российской границе, я могу ответить только одно: вы, наверно, не бывали на японской... //личный опыт --------------------------------- Вместо Голливуда – лес и глазастые косули Валентина ЕРЕМЕЕВА (N12 от 02.04.2002) Российская школьница из Екатеринбурга Ксения ВОТИНОВА училась в Америке год по обменной программе. Это был последний, выпускной класс. И хотя по правилам обменных программ иностранным учащимся диплом High School не полагается, у Ксении были такие блестящие результаты, что администрация школы обратилась к властям штата, и для русской девочки сделали исключение. О том, как все это происходило, Ксения рассказала корреспонденту «i» Валентине ЕРЕМЕЕВОЙ. ОСТАНОВИТЕ САМОЛЕТ, Я ВЫЙДУ! В Америку я попала, можно сказать, случайно: узнала в школе, что один мой одноклассник поехал на полгода учиться в Штаты. Я думаю: неужели это возможно? Сказала родителям, что тоже хочу, а они говорят: «Это пройдет, передумаешь, сама никуда не захочешь ехать. Да ты и не потянешь...» Но я сказала: «Легко!» Мама незадолго до этого сама была в Америке по программе развития малого бизнеса в России. Поэтому в душе она мое решение одобряла, считала, что Америка – правильное место для учебы. Родители начали звонить, наводить справки. Наконец, отослали мои документы в Москву, в Центр интернационального образования, и скоро все решилось: я буду жить и учиться в штате Западная Вирджиния, в городе Кингвуд. Без приключений я долетела до Нью-Йорка, а дальше надо было лететь самолетом местной авиалинии. Мне показали самолет – настоящий кукурузник! – загрузились, полетели. И вот я слышу, мои соседи говорят, что летят в Морганатаун. Я запаниковала: «Какой Морганатаун? Мне надо в Кингвуд! Меня там ждут в аэропорту». Но меня успокоили: сначала будет посадка в Морганатауне, а потом в Кингвуде. ДОМ В ЛЕСУ В Кингвуде меня встречали Криста и Роджер Джонсоны – мои американские host-parents, такие приятные, веселые, ну, думаю, все теперь хорошо, можно расслабиться. Не тут—то было: Роджер вдруг говорит, что он всю жизнь мечтал попробовать настоящий борщ, и что теперь, когда в его доме появилась русская студентка, он надеется, что его мечта наконец осуществится. Борщ варить я не умела, но разочаровывать Роджера не хотелось, поэтому первый e-mail, который я отправила маме в Екатеринбург, заканчивался паническим требованием срочно прислать рецепт. В школе проблем не было, английский как—то сразу «пошел», а другие предметы были намного проще, чем в нашей школе. Правда, все в Америке оказалось не так, как я ожидала: мне представлялось, что здесь все яркое, стремительное, сплошной Голливуд. А Западная Вирджиния – это безмолвные горы, покрытые лесами, в утренней дымке бродят косули. Жилье разбросано редкими городишками и отдельными домами в лесу. До магазина, до школы, до всякой мелочи – километров 40. По американским меркам Джонсоны – семья среднего достатка. Их имение состояло из просторного дома, сада, конюшни с шестью лошадьми и большого куска дикого леса. Роджер – водитель-дальнобойщик, Криста растит двоих сыновей (младшему в тот момент было 15 лет, старшему – 19), ухаживает за лошадьми. В доме две кошки и собака. Все они сразу приняли меня за свою. Кошки от младшего брата перешли спать в мою комнату, но он не обижался и не ревновал. Скоро братья выяснили, что больше всего на свете я люблю мороженое, и потом весь год и они, и все их знакомые от души угощали меня мороженым, я даже растолстела. Двери в доме были всегда открыты для всех. К братьям то и дело «забегали» (заезжали на машине – пешком там не ходят) друзья. Обнаружив меня, спрашивали: «Кто это?». Братья смеялись: «Это наша русская Ice-cream sister». Для меня невозможно было вообразить более подходящую семью, более родственные души. ДУШЕЩИПАТЕЛЬНЫЕ ИСТОРИИ В школу меня и младшего американского братца возила на машине Криста. Старший уже в это время учился в университете, домой приезжал только на выходные. Он собирался стать священником, но то, что он рассказывал о студенческих проказах, в которых участвовал, не вязалось с моими представлениями о будущих священнослужителях: стулья в актовом зале накануне приезда именитых чиновников они кверху ножками переворачивали, голыми по кампусу на спор бегали. Буйствовали, как обыкновенная шпана. Может, им просто надо сначала перебеситься? В школе я изучала – и осваивала практически – журналистику: написала в местную Preston County Journal серию статей «Письма из России». Школа в Кингвуде огромная – 1.400 детей, много иностранных учащихся, у каждого – своя история. Например, были там македонцы, родители отправили их учиться в Америку, потому что жили они слишком близко от Косово, и родители боялись, что дети угодят под бомбежку. А потом из нашей группы убежал один китайский мальчик. Чтобы его не искали, он оставил записку, что не надеется получить образование на родине, а в Америке китайская община велика, работу найдут, помогут университет окончить. Увы, из—за этого десяткам других китайских старшеклассников теперь откажут в визе. Одной девочке из Бразилии, из очень богатой семьи, привыкшей жить в доме, где все делают слуги, достались американские host-parents, проводящие жизнь на работе. Девочке пришлось обо всем самой заботиться. Так она звонила в Бразилию своей служанке и, рыдая в трубку, говорила, как она по ней ужасно скучает, и не поговорить ли с отцом, чтобы он разрешил служанке выехать к ней в Америку? Отец не разрешил. А одна отличница из Эквадора подала документы в университет, и тут выяснилось, что ее отец обанкротился. Так американская семья, которая уже не мыслила себе жизнь без приемной дочери, вызвалась платить за ее учебу в университете. Вот такие истории. Впору прослезиться. На выпускном глаза щипало у всех. Я попала в 60 лучших, которым на торжественной процедуре вручения дипломов полагается особая привилегия National Honor Society: кроме бакалаврской шапочки и черной мантии они надевают большой белый воротник. Я получила диплом High School и вернулась в Россию. Прошло три года. Мы постоянно переписывались. Плыли и летели через океан открытки и подарки к праздникам. Джонсоны регулярно присылали мне из Америки мое любимое ореховое масло. И вот настал день, когда я снова поехала в Америку и встретилась со своей второй семьей. Только об этом я расскажу в другой раз. СТИПЕНДИИ Менеджеры станут магистрами 28 марта в московском центре «Чайка-Плаза» завершился первый всероссийский конкурс «Менеджер года». На заключительном этапе 12 участников конкурса вели борьбу за стипендии британских University of Leeds и University of East Anglia. Экспертное жюри в составе директора Британского Совета в России Эдриана Гриэра, представителей посольства Великобритании и обоих принимающих вузов вынесли вердикт сразу же по окончании финала, и теперь двух победителей ждет учеба в Великобритании: одного – программа MBA, другого – магистерский курс по международному бизнесу и коммерческому праву. В сентябре прошлого года 50 молодых российских менеджеров 22-35 лет, выпускники российских вузов с опытом работы на менеджерской должности, начали состязание за стипендии. К окончанию третьего тура удержались 12 конкурсантов – директора и топ-менеджеры компаний «Донской табак», DHL, Procter&Gamble, Верофарм, AT&T, White and Associates, L’Officiel, Vision International People Group и других фирм. В финале их ждали интерактивные групповые и индивидуальные задания, ролевые игры по стратегическому бизнес-планированию, «спичи». А в будущем учебном году лучшая пара российских менеджеров реализует свою победу в конкурсе – они получат европейское образование и новые профессиональные контакты. / ОБРАЗОВАНИЕ / / учеба, обучение / ----------------------- Прага – где бьется сердце Европы Елена ПОЛОВЦЕВА (N12 от 02.04.2002) В отличие от нас, чехи, по счастью, никогда не заявляли, что у них секса нет. Секс в Чехии есть. Причем настолько, что в рейтинге стран, наиболее благодатных для так называемого сексуального туризма, она теперь занимает лидирующие позиции. Правда, речь идет не о том сексуальном туризме, который так распространен, например, в Таиланде или на Кубе: Чехия, или, скорее, Прага, популярна прежде всего у людей нетрадиционной сексуальной ориентации. Для россиян, придерживающихся свободных взглядов на любовь, притягательность Праги обуславливается несколькими вещами. Чехи еще не совсем забыли русский, а потому людям с одинаковыми сексуальными интересами проще познакомиться. Пражская гей-тусовка гораздо разнообразнее, чем та же амстердамская: уже давно и немцы, и итальянцы, и сами голландцы предпочитают искать сексуальных партнеров и просто друзей именно в чешской столице. Кроме того, уровень цен на проживание, посещение клубов и интимные услуги в Праге ниже, чем во многих других европейских странах. Практически в любом пражском газетном киоске можно приобрести Gay-guide – путеводитель по гомосексуальной Праге с адресами, телефонами и кратким описанием клубов. Правда, надо иметь в виду, что в Праге происходит постоянная ротация этих заведений. Так что путеводители устаревают очень быстро. Пожалуй, самое хитовое пражское заведение для мужчин – сауна Babylonia. Находится она всего в 10 минутах ходьбы от Вацлавской площади. Обстановка камерная, к услугам клиентов несколько парных, джакузи, видеосалон, бар, массаж. Для гей-туристов это заведение – № 1. Frenz – один из самых старых пражских гей-клубов. Расположен тоже в центре, недалеко от Карлова моста. В полуподвальном помещении собирается вполне обеспеченная и даже респектабельная публика: средний возраст посетителей 20-35 лет. Приходят, чтобы послушать музыку, попить пива, пообщаться. Frenz дорожит своей репутацией и пристально следит за тем, чтобы в ряды посетителей не проникали люди, что называется, с вокзала. Вообще, стоит отметить, Прага, хоть и не самый криминальный европейский город, однако, если усиленно искать приключений себе на голову, вы их обязательно найдете. Например, на железнодорожном вокзале, где выбор партнеров на ночь огромен, но и последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Поэтому разумнее всего заводить знакомства не на улице, а в специализированных клубах. Кстати, цены на мужской интим в Праге тоже ниже, чем в большой Европе. На вокзале гей-услуги стоят от $5 до $40, в спецагентствах – от $$25-30 до $100. Профессиональные проститутки экстра-класса оцениваются дороже – $$50-150. Еще одно заведение из тех, где туристы нетрадиционной сексуальной ориентацией будут чувствовать себя в кругу «своих», – Tunel. Но отметим: этот клуб ориентирован главным образом на людей с садомазохистскими наклонностями. Не менее славное место – дискотека Gejzeer. Несколько залов, хороший танцпол. Народу собирается очень много. Периодически в Gejzeer устраиваются травести-шоу – тогда вообще не протолкнуться. Впрочем, чтобы отдохнуть и познакомиться, не обязательно идти в клубы. В Праге есть ряд кафешек gay friendly, где днем попить кофе, почитать газеты, пообщаться собирается вполне симпатичная публика. Например, в Cafe-Cafe. В Праге есть и отели – «только для мальчиков». Например, «Вилла Давид». Но по сравнению с отелями gay friendly, цены у них высокие – в среднем $200 в сутки. Кроме того, получить чешскую визу под такой отель очень непросто: этот бизнес в Чехии официально не лицензируется. Забронировать отель gay friendly, оформить визу, организовать экскурсионную программу по самым интересным гей-маршрутам Праги может московская турфирма «Три обезьяны» с пятилетним стажем (существует при клубе с одноименным названием) – одна из немногих в России, кто разрабатывает программы по Праге для людей нетрадиционной сексуальной ориентации. Сейчас у фирмы действует очень выгодное ценовое предложение: неделя с проживанием в отеле gay friendly, авиабилетом и экскурсионкой – $299. Кроме того, в «Трех обезьянах» можно забронировать себе гей-экскурсии по Праге. В этом городе уже давно работают гиды, специализирующиеся на обслуживании туристов, приезжающих с конкретными целями. Стоят их услуги всего $3 в час. На многое рассчитывать не стоит, но сориентировать, подсказать адреса клубов, провести по наиболее интересным сексуальным маршрутам Праги и даже с кем-нибудь познакомить они вполне могут. / туризм, путешествия, туры, странствия / -------------------------------- Открытое письмо к общественности и правоохранительным органам Российской Федерации Сергей СМОЛЬСКИЙ, профессор, председатель МКС «Инкорвуз ХХI» (N12 от 02.04.2002) То, что в России бьют инородцев, – не новость. На нынешнем витке развития страны они опять попали в виноватые. Мы всегда возмущаемся, когда за границей россиян не особенно любят, как в олимпийской Америке, или «не понимают», как в постсоветской Прибалтике. А у нас чужих попросту бьют – не по паспорту, а по морде. Вопрос, за что россиян при этом должны любить, почему-то не возникает. Каждый раз, когда случается что—то особенно громкое, вспыхивает кратковременная кампания по борьбе с борцами за расовую чистоту, и, как всякая кампания, она кончается ничем. Милиция, с одной стороны, обещает повысить бдительность, с другой стороны, не хватает личного состава, с третьей – иностранцы, говорят, сами виноваты. Все поголовно наркотиками торгуют. От милиции иностранным студентам тоже достается – и не обязательно незаконными способами, путем избиений или отъема денег. Изводить, каждый из нас знает по себе, можно вполне законными способами. В Университе дружбы народов, например, весь сентябрь работать невозможно: половина студентов стоит в очереди к единственному окошку в паспортный стол, другая половина боится высунуть на улицу нос, не имея регистрации. Надо ли пояснять, что ждет в Москве задержанного милицией человека без регистрации? Преподаватели свидетельствуют: иностранные студенты просят зимой не назначать им занятия после пяти вечера: темно, на улицах страшно. Каждый семестр кого-нибудь да побьют. Иностранцы передвигаются кучками – в том же РУДН студенты из Гвинеи – Бисау второй год ходят группой в двенадцать человек, держатся за руки, девчонка в середине. Необходимость принимать и учить иностранных студентов вновь признана важным вопросом геополитики на самом высоком уровне. Иностранцы, которые учились у нас, – это будущие контакты, контракты, выгодные сделки, свои легальные агенты влияния. У нас их мочат. И дело не только в том, что милиция смотрит куда-то не туда. Если опять во всем виноваты чужие люди – значит, куда-то не туда смотрит все общество. И пока оно не научится любить, учить и воспитывать своих детей (и защищать чужих детей) – никто нас особо любить не станет. Международный координационный совет (МКС) выпускников учебных заведений «ИНКОРВУЗ-ХХI», объединяющий многие тысячи выпускников российских (советских) вузов из государств Европы, Азии, Африки и Латинской Америки, с тревогой обращает внимание общественности и органов правопорядка РФ на участившиеся в последнее время хулиганские нападения в Москве, Санкт-Петербурге, Орле и других городах на иностранных студентов, аспирантов, стажеров, других представителей зарубежных стран, обучающихся или работающих в России. Только за последний год в результате таких хулиганских выходок пострадало более 100 иностранных граждан из 23 государств. Есть жертвы и со смертельным исходом. Отмечались случаи, когда иностранные учащиеся и даже целые их группы были вынуждены прекратить обучение в России и выехать на родину. Обращения в правоохранительные органы по поводу таких преступных действий нередко остаются без ответа. Вот уже несколько лет при содействии российских общественных организаций национальные ассоциации иностранных выпускников проводят или готовятся проводить поездки в Россию, другие государства СНГ групп выпускников, получивших образование в этих странах, для посещения альма матер, повышения квалификации, с другими образовательными целями. Однако сведения об участившихся хулиганских случаях, проникающие в зарубежную прессу, сам факт противоправных действий мешают таким гуманитарным поездкам, вызывая у их участников обоснованную тревогу за свое здоровье и жизнь. Очевидно, что подобные эксцессы бросают тень и на демократический, интернационалистский облик новой России в глазах общественности зарубежных стран. Народы бывшего Советского Союза – нынешних государств СНГ заслужили высокий авторитет во всем мире; он завоеван десятилетиями бескорыстной поддержки стран Азии, Африки и Латинской Америки в их борьбе с экономической и культурной отсталостью, нищетой и бесправием. Сотни тысяч молодых людей из основных регионов мира получили в России, других государствах Содружества качественное образование, и сегодня они составляют весомую часть национальной интеллигенции в своих странах. Новые тысячи студентов, аспирантов и стажеров из более чем 160 государств ежегодно приезжают на учебу в Российскую Федерацию. Могут ли общественность и государственные институты РФ оставаться безучастными к судьбам молодых людей, прибывших из разных стран? МКС «Инкорвуз ХХI» обращается к органам власти, демократическим политическим партиям и движениям, средствам массовой информации, общественным организациям с призывом решительно осудить любые эксцессы в отношении иностранных граждан, проживающих на территории Российской Федерации. Мы требуем, чтобы органы правопорядка принимали самые строгие меры для предупреждения и искоренения подобных действий хулиганствующих элементов, позорящих российскую державу. Мы вместе можем и должны создать условия для полностью безопасного и спокойного проживания и обучения в России граждан зарубежных стран в атмосфере традиционного гостеприимства, дружбы и взаимопонимания. / ОБРАЗОВАНИЕ / / учеба, обучение /


Полезная информация:
- работа за границей
недвижимость за границей
- лечение за границей
- эмиграция и иммиграция
- образование за границей
- отдых за границей
- визы и загранпаспорта
международные авиабилеты


  Реклама на сайте

Вскрытие Сейфов и Замков


Перепечатка материалов возможна только при установке гиперссылки на сайт www.inostranets.ru
© iностранец, info@inostranets.ru