#29, 31 июля 2000 года. Содержание предыдущего номера...

NOT PARSED YET

Москва класса "А" Никита АЛЕКСЕЕВ (N29 от 31.07.2000) С 19 по 29 июля у нас был Международный кинофестиваль. Главный хит для любителей хорошего нашего кино - "Романовы. Венценосная семья" Глеба Панфилова (вне конкурса). Главный подарок для любителей просто хорошего кино - "Танцующая во мраке" Ларса фон Триера (естественно, вне конкурса). Главная заезжая звезда - престарелый Тинто Брасс. Много отечественных звезд в шелковых шарфиках и темных очках. Результаты вы уже знаете. ЛЕТО В CITY. КАК ПРОЖИТЬ ЕГО ТАК, ЧТОБЫ НЕ БЫЛО МУЧИТЕЛЬНО БОЛЬНО. Марина ПРОХОРОВА, Евгения СТЫШНЕВА (N29 от 31.07.2000) В мегаполисе вроде Москвы идеального лета быть не может в принципе. Когда холодно и дожди - нет повода доставать радостные летние одежки, резво худеть и гулять по ночам, и от этого весенняя депрессия плавно переходит в осеннюю. Когда жарко - приходится вместо воздуха вдыхать пары бензина и то, что щедро испаряют коллеги по общественному транспорту, а еще ходить, залипая вместе с пивными крышечками в размякшем асфальте. Почему-то умеренно тепло и солнечно в больших городах просто не бывает. 1 ---------------- Москва класса "А" Никита АЛЕКСЕЕВ (N29 от 31.07.2000) С 19 по 29 июля у нас был Международный кинофестиваль. Главный хит для любителей хорошего нашего кино - "Романовы. Венценосная семья" Глеба Панфилова (вне конкурса). Главный подарок для любителей просто хорошего кино - "Танцующая во мраке" Ларса фон Триера (естественно, вне конкурса). Главная заезжая звезда - престарелый Тинто Брасс. Много отечественных звезд в шелковых шарфиках и темных очках. Результаты вы уже знаете. ММКФ - НЕУЛОВИМЫЙ ДЖО У входа в Манеж, который второй год арендуют службы Московского МКФ, на невысоком постаменте скучает серебристый "мерс". На панельке вместо номерного знака начертано "Е-класс". Что означает этот титул согласно даймлер-бенцевской классификации, мне доподлинно не известно, однако сам фестиваль, в отличие от его "официального автомобиля", настаивает на принадлежности к категории "А". Полагая, что этот статус является предметом государственной гордости. Справедливо, надо сказать, полагает. Действительно, является. Числить себя ровней Канну, Берлину и Венеции приятно. Желательно, однако, чтобы громкой фестивальной форме и статусу хотя бы в какой-то мере соответствовало фестивальное содержание (конкурсная программа). Увы, если оно и соответствует чему-либо, так это одному единственному пункту регламента, запрещающему смотру класса "А" водиться с фильмами, успевшими потерять невинность. Так, в последний момент сняли с забега индийскую "Скорбь", которая где-то повстречалась с судьбой, но не тронули французскую "Вдову с острова Сен-Пьер", участвовавшую в одной из каннских программ. Год назад, помнится, закрыли глаза на схожий проступок американской "Гиневры". И чего тогда стоят все установки на эксклюзивность? Впрочем, эксклюзивность как таковая мало чего стоит, если мозаика фильмов из конкурсной программы складывается в коллективный портрет Неуловимого Джо, который потому такой неуловимый, что на хрен никому не нужен. Пытаться установить по этому портрету реальное обличье современного кинематографа, проследить направления и обнаружить тенденции - бессмысленно. Потому что набор - случайный. Дурацкое дело нехитрое, и концепцию можно при желании склеить из любых трех фильмов, но смысла у этого упражнения для критического ума - ноль. Июльской Москве, очутившейся аккурат посредине меж майским Канном и сентябрьской Венецией, лакомые куски мирового кино не светят. Такеши Китано свежий фильм ради нас не придержит, Дэвид Линч не пошлет всех отборщиков куда подальше ради московской премьеры. Даже стратегическое решение перейти на ежегодный ритм и переметнуться из традиционного июля в июнь, чтобы подрезать нос Карловым Варам, едва ли возымеет должный эффект. Но это никак не значит, что в конкурсе наш глаз должны радовать фильмы, которым там не место по определению. Вроде двухчасового бразильского байопика "Вилла Лобос - жизнь, полная страсти", повествующего о метаниях мятежной души непризнанного глупыми соотечественниками композитора, и снятого в эстетике латиноамериканского сериала. Или узбекского "Женского царства", повторяющего зады высокохудожественного интеллектуального кино тридцатилетней давности, что сегодня выглядит натурально дикостью. Первому самое место на одном из каналов отечественного, то есть бразильского телевидения, второму - в программе среднеазиатского киноклуба, неравнодушного к родной культуре во всех ее проявлениях. Конкурс Московского фестиваля здесь решительно ни при чем. Если вы думаете, что я выудил из россыпи шедевров два малоудачных опыта, то это не так. Примеров могло быть два, три, десять - скажем, чуть меньше, чем количество заявленных в конкурс фильмов. На откровенно невзрачном фоне просто добротная "Вдова...", упомянутая выше, кажется чуть ли не откровением. А неплохой, опять же не более того, финский "Неприкаянный" выглядит живчиком и реальным кандидатом на победу. Высокому жюри, к которому я испытываю острое чувство жалости, было выбирать не из чего. Вероятность, что вдруг возьмет и обрадует всех пан Кшиштоф Занусси со своей "Жизнью как смертельной болезнью, передающейся половым путем", - оказывается, маленькое утешение. Парочка приличных фильмов и хоть бы даже один классный - не индульгенция для конкурсной программы, состоящей из восемнадцати фильмо-единиц. В сложившейся ситуации легко понять киноманов, положивших на "Пушкинский" с прибором и предпочитающих обследовать относительно тихие закоулки вроде Музея кино или залов Союза кинематографистов, где и впрямь обнаруживалось нечто экзотическое - вроде современного китайского или латвийского кино. Что же касается образчиков западного мейнстрима, то большинство из них благополучно закуплено для проката, и, значит, фестивальные показы рассчитаны на тех, кому невтерпеж приобщиться к прекрасному и подождать несколько недель, а то и дней. Впрочем, никакого ажиотажа - за редким исключением типа "Танцующей во мраке" Ларса фон Триера - не наблюдалось. Фестиваль с бюджетом $2,5 миллиона не прочь заработать тысячу-другую, и цены на билеты "кусались". Даже корпусу журналистов, разбитому на категории, предоставлялось бесплатно всего по два (категория "В") или одному (категория "С") билету в руки ежедневно. Полагаю, что на "нестатусном" Роттердамском, скажем, фестивале очень удивились бы, узнав о подобном "аттракционе неслыханной щедрости". Кстати, о журналистском корпусе. Он состоял из тысячи без малого душ, из них приехавших зарубежных представителей масс-медиа, если не ошибаюсь, было десятка полтора. Маловат процент для фестиваля класса "А". Здесь все одно к одному. Заезжих журналистов нет, потому что им ловить нечего, и они это знают. Актуальных фильмов и реальных, а не вчерашних звезд нет, потому что отсутствует серьезный кинорынок и, следовательно, гипотетический показ не сопряжен с продажами, в чем кровно были бы заинтересованы продюсеры и дистрибьюторы. Учредить кинорынок президентским указом, назначить Московский МКФ в лучшие и талантливейшие фестивали эпохи не представляется возможным. Конечно, честным шагом был бы отказ от всех и всяческих амбиций, кроме благородного культуртрегерства. Ради обширных информационных показов вовсе не обязательно иметь конкурс, достаточно иметь деньги. Но государство нынешних сумм, и даже сумм поменьше на "просто" фестиваль не отстегнет: ему статус нужен, повод для национальной гордости. Дмитрий САВЕЛЬЕВ ЭТО ВАМ НЕ КИНО! Уважающий себя кинофестиваль не может обойтись без параллельной или альтернативной программы. ММКФ не ударил лицом в грязь: с 22 по 28 июня ценители экспериментального визуального искусства и любопытствующие толпами смотрели в Музее кино видеопленки, объединенные проектом "Медиа Форум". Его организовали "Интерфест", Центр культуры и искусства "МедиаАртЛаб" и Российская академия Интернета. Произведения видеоарта предоставили Центр Помпиду, Центр искусств и медиа Карлсруэ, Институт Гете, телекомпания Sudwestrundfunk, голландский институт Montevideo, сиднейский медиацентр Side on Screenings и киевский Центр современного искусства. Большинство организаторов ММКФ, занимающихся "настоящим кино", показанное на "Медиа Форуме" за киноискусство не сочли бы. И правильно. Видеоарт с момента своего возникновения (во второй половине 60-х, когда появились первые портативные видеокамеры) существовал в стороне от кинематографа. Занимались им по большей части вольные художники, а сделанное показывали в галереях, музеях, культурных центрах, иногда - в специальных телепередачах, предназначенных для узкой аудитории. Но еще важнее другое: мышление "видеоартиста" принципиально отличается от мышления кинематографиста. Если последний и прибегает в настоящее время к цифровым технологиям, конечным продуктом все равно оказывается целлулоидная пленка с отдельными кадриками. На видеопленке кадриков нет, изображение и звук идут сплошной волной, соответственно подход к съемке и монтажу - иной. Кроме того, деньги, затрачиваемые на видеопродукцию, обычно столь ничтожны, что для кинематографиста это даже не low budget, это вообще no budget. Первые образцы видеоарта поражают аскетичностью. Пленка классика нью-йоркского концептуализма Брюса Наумана "Вращение вверх тормашками" (1968, длительность 10 минут): автор стоит "ласточкой" и, шурша подошвой, крутится вокруг собственной оси. Когда устает - со стуком перескакивает на другую ногу. Изображение на экране перевернуто: Науман якобы танцует на потолке. Вот и все. Отвернуться от экрана невозможно. Еще удивительнее работа другого нью-йоркского мастера Вито Аккончи, "Песня на тему" (1973, 30'). Аккончи валяется на полу рядом с диваном, уставившись в объектив. Страстно исповедуется кому-то в любви, время от времени включая музыку, которую тогда было принято слушать - People are Strange "Дорз", Linger On "Велвет Андерграунд", IХll Be Your Baby Tonight Боба Дилана, Me and My Bobby McGee Криса Кристоферссона - "Нам нечего помнить и нечего терять"... Аккончи говорит, бубнит, пытается подпевать, курит одну сигарету за другой. Полчаса - ни одной склейки, ни одной перемены плана. Автор - не Смоктуновский и не Джон Гилгуд. Но непонятным кинематографической науке способом ему удается тридцать минут держать внимание зрителей. Когда его любовный монолог кончается (кассета закончилась), чувствуешь горечь. Пленка другого классика видео Тони Ауслера "Одинокий" (1980, 30') уже из другого разряда. Снята она тоже при помощи подручных материалов, в комнате, но это - барочный постмодернизм, галюциногенный мир ветвящихся образов. Через несколько лет что-то подобное начали снимать клипмейкеры для MTV, но с использованием сложнейших эффектов и за бешеные деньги. В последнее время видеоарт сильно изменился. Теперь это общепризнанная форма творчества. Видеоарт преподают в институтах и академиях изящных искусств, это не всегда идет ему на пользу. Его пионеры прокладывали новые пути, многое из производимого сейчас оставляет впечатление унылого и претенциозного deja vu. Временами кажется, что снятое - это эмбрион "настоящего кино", семестровая работа студента ВГИКа. К счастью, это не всегда так. Идиотская радость, пленка "Трехногий" британцев Дж. Вуда и П. Харрисона (1998, 3'): авторы стоят спиной к стене, левая нога одного привязана к правой ноге другого. Теннисная "пушка" мечет в них мячи; они пытаются увернуться. Полная нирвана! Норвежец Йенс Лиен за шесть минут в своей "Делая гримасы" умудрился рассказать трагическую историю любви и измены. Слепая женщина и ее зрячий возлюбленный гуляют по парку. Обнимаются, целуются, она гладит его лицо. Время от времени он, отстранившись, строит ей глумливые рожи. Она счастливо улыбается. После такого стоит тратить миллионы, чтобы снять двухчасовую слезливую мелодраму? А "Кровь в цветке" голландки Мерель Мираж (1995, 7'09'') - это просто маленький шедевр изысканного эстетизма и отстраненного взгляда на мир. Гринуэю - прямой путь в монтажную комнату. Пусть там и сидит. Идут вязкие споры о будущем кино. Выживет ли art-cinema или его окончательно сожрет голливудский монстр? Будут люди ходить в кинотеатры и какие еще технические ухищрения надо изобрести, чтобы их туда затащить? А тут и опасности, которые несет кинопрокатчикам и производителям видеокассет Интернет: сетевые мудрецы додумались пузырить фильмы в Паутину. Легальные производители и пираты противоестественным образом оказываются по одну сторону баррикад: если дело так пойдет дальше, кто и зачем будет покупать кассеты? Видеоарту до этих забот как до лампочки от кинопроектора. Кинотеатры ему не нужны: его зрители - не узники платоновской кинематографической пещеры. Свои "движущиеся картинки" они могут смотреть поодиночке. События вроде "Медиа Форума" необходимы не столько для того, чтобы вместе смотреть пленки, сколько чтобы встретиться и обсудить увиденное. Его мало затрагивают и баталии на видеорынке. А Интернет - это естественный друг и союзник видеоарта. Вечно оставаясь в плодотворной пустоте между кино и изобразительным искусством, видеоарт незримым образом распространяется все дальше по Паутине от одного сервера к другому, от персонального компьютера в Сиднее к персональному компьютеру в Осло. Или в Москве. Или в Улан-Баторе. Или в том же Голливуде. /Культура/ ------------------- ЛЕТО В CITY. КАК ПРОЖИТЬ ЕГО ТАК, ЧТОБЫ НЕ БЫЛО МУЧИТЕЛЬНО БОЛЬНО. Марина ПРОХОРОВА, Евгения СТЫШНЕВА (N29 от 31.07.2000) В мегаполисе вроде Москвы идеального лета быть не может в принципе. Когда холодно и дожди - нет повода доставать радостные летние одежки, резво худеть и гулять по ночам, и от этого весенняя депрессия плавно переходит в осеннюю. Когда жарко - приходится вместо воздуха вдыхать пары бензина и то, что щедро испаряют коллеги по общественному транспорту, а еще ходить, залипая вместе с пивными крышечками в размякшем асфальте. Почему-то умеренно тепло и солнечно в больших городах просто не бывает. Тем не менее, население Москвы лета ждет с нетерпением и, когда дожидается, бодро веселится, несмотря на отсутствие объективных причин вроде моря, пальм и сиесты как нормы жизни. С наступлением лета (а приход жаркого времени года в нашем городе правильнее определять по календарю, потому что температурных проявлений можно до старости не дождаться) при любой погоде гражданки стремятся одеваться по-летнему, легкомысленными лямочками и тряпочками губя на корню любой производственный процесс. Сограждане мужского пола нисколько не препятствуют. Чтобы организм поверил в то, что лето таки было, ему необходим загар. Солярий в июне-августе уж точно извращение, и народ принимается синенько-пупырчатой кожицей улавливать естественный ультрафиолет где только можно. Раньше можно было на крышах: удобно (никакого транспорта, кроме лифта), в меру экстремально плюс сомнительное ощущение большей близости к светилу. Увлечение крышами в столице не было таким массовым, как в Петербурге, тихо пошло на убыль в середине девяностых, когда у народа появилась возможность путешествовать не только на лифте, и было окончательно добито чеченскими террористами, из-за которых были закрыты, опечатаны, запаяны и заварены входы во все нежилые помещения, в том числе и на чердаки. Есть эстеты, предпочитающие загорать рядом с водой. Для этой публики придуманы открытые бассейны и другие водоемы с разной степенью естественности происхождения. Открытых бассейнов в Москве около 20, наибольшей популярностью пользуются "Чайка", "Лужники" и "Нептун". В "Чайке" можно просто плескаться на свежем воздухе. Стоит это 150 рублей за сеанс, который теоретически длится 30 минут, но после его окончания сачком вас из воды никто вытаскивать не станет. Отмокайте, пока совести хватит. За удовольствие болтаться в "Чайке" целый день, иногда вылезая на трибуны позагорать, отдать придется 200 рублей. В "Нептуне" цена загара такая же, а просто плавание в открытом бассейне гораздо дешевле - 30 рублей за 45 минут. Неправдоподобно гуманные цены в "Лужниках" - 40 рублей за 45 минут с правом вылезти из воды и погреться на солнышке. Время пребывания никто никогда не отслеживает. Ну, и конечно, пляжи. Москва все-таки - порт пяти морей, а значит город, населенный отчаянными любителями позагорать-поплавать на природе. Привыкший к ужасам большого города местный люд под природой подразумевает что угодно, включая фонтаны и затопленные ливнями котлованы. Главное - раздеться и бухнуться в воду, а потом долго жарить бока на солнышке, отраженном стеклом и бетоном. Люди тонут, завязнув в арматуре, чешутся от экзотических птичьих болезней и насыщеннных химических растворов - но уцелевшие упорно облепляют берега любой городской лужицы. Вокруг речки Смородинки на Юго-Западе каждое лето с семи утра раскладываются местные жители. Заодно они живо вспоминают, что древнерусское значение имени этой милой реки - Вонючка. А ведь есть и заботящиеся о себе люди. Они обычно берут себя в руки и отвозят к ближайшей зоне отдыха с разрешенным купанием. Все они на окраинах, везде есть спасательные станции, летние кафе и, напротив, туалеты. А вот платить надо не везде, а только при входе в разные VIP-зоны. Народ предпочитает за их заборы не заходить. Официальных пляжей этим летом в Москве всего 13. Мы их вам даже перечислим, чтобы вы не думали, что мы всегда выступаем исключительно за маргинальный отдых. Это "Рублево", "Мещерская", "Серебряный бор-2", "Серебряный бор-3", "Химки-2", "Водное Динамо", "Академические пруды", "Левобережье", "Белое Озеро", "Черное Озеро", "Тропарево", "Центральный городской пруд" и "10 микрорайон". Другие пляжи могут быть в ста метрах от разрешенных и выглядеть еще милей, но - увы, санитарным врачам они не понравились, а им видней. Но не все потеряно. Забракованные людские лежбища, оказывается, активно чистят, благоустраивают и все время готовят к открытию. Видимо, к ноябрю чистых пляжей в Москве станет гораздо больше. А пока народ теснится там, где может. Загорает, выпивает и закусывает, крутит романы и пытается заняться чем-нибудь спортивным. Курортная жизнь москвичей проходит почти без отрыва от работы. Все как положено. Судя по росписи на лицах отдельных девушек, на пляж они пришли подработать. А просто загорать и купаться по нашему женскому мнению лучше всего на нудистском пляже в районе "Серебряного бора-3" Там этикет не позволяет окружающим никаких глупостей. Правда, вынуждены предостеречь эффектных представителей противоположного нашему пола не забредать без нужды на правое крыло нудистского пляжа. Оно голубое, и приставать к вам там будут. Хотя, может, там вы наконец и найдете свою судьбу. Купаться и загорать можно только если московское лето не выкинет очередную подлянку. А вот рыбалка в плохую погоду получается душевнее. Конечно, не каждый способен предаваться философским развлечениям, часами разглядывая рябь на воде в ожидании клева. Но те, кого засосало, ухитряются ловить рыбу даже в центре города. Улов складывается в консервную баночку и рассматривается праздношатающимися - те ищут рыб-мутантов, о которых сложены московские легенды. Пойманные рыбы не очень мутантны, но хороший хозяин ими даже кошку не будет кормить. Таким образом, смысл обычной московской рыбалки сводится к формуле "не съем, так хоть замучаю". А ведь все может быть по-другому. Правда, за деньги, но - за вполне разумные. Например, в одном из самых известных мест культуры и отдыха - на ВВЦ. Там на прудах устроена "Рыбацкая деревня", только доходят до нее немногие, потому что она ближе к метро "Ботанический сад", а не "ВДНХ". Там несколько запруд с экологически чистой рыбкой. Поскольку это настоящее рыбохозяйство, и все вокруг ухоженное, за выловленнное надо платить. Если вам попадется осетр, стерлядь или севрюга - то 300 рублей за килограмм живого веса. Если вы отправитесь на каменистую речку в пятидесяти метрах от пруда, то сможете поймать форель или сига, причем сразу же отдадите по 200 рублей за тот же килограмм. Сомы идут по 120, а карпы - всего по 50. Те, кто забрел в "Рыбацкую деревню" случайно, тоже не пропадут, потому что за 50 рублей дают напрокат удочку, а остальные удовольствия, вроде сачков и червяков, стоят по 20. Все свежевыловленное можно немедленно распихать по сумкам, пакетам и карманам для дальнейшего использования в домашнем хозяйстве. А можно отдать специально обученным людям, которые ваш улов немедленно выпотрошат и зажарят, сварят в уху или закоптят - это как пожелаете. После кулинарной обработки некоторые рачительные люди рыбу тоже тащат домой. Но те, кто относится к рыбалке как к отдыху, а не промыслу, расслабляются с добычей, не отходя от берега. С пивом и другими вкусными напитками, с раками и расстегаями. Круглосуточно. С последующим плавным заходом в случайно оказавшуюся в кустах сауну. Тем более, что детей можно на время отрыва запихать на детскую площадку, а то и заказать для них няню. Но про нее (про няню) надо договориться заранее, а не за тридцать секунд до бани. В общем - самый настоящий курорт, как и весь наш замечательный город летом. Попробуйте, например, выйти на балкон на Арбате, в Столешниках или на любой другой оживленной улице и посмотреть вниз - вы увидите перед собой самый настоящий приморский променад с празднично фланирующей толпой, музыкантами и полотняными зонтикам кафе. Только почему-то напротив еще один ряд домов. А ведь каждому разумному человеку ясно - напротив должно быть море. /Отдых/