#10, 14 марта 2000 года. Содержание предыдущего номера...

NOT PARSED YET

Пиво, баранка и borschtsch Игорь СТОМАХИН (N10 от 14.03.2000) Зима на носу - а Берлин утопает в шуршащей чешуе осенней листвы, согревающей корни дерев своим прелым одеялом. В природе ничего не бывает просто так. К будущей весне остатки прошлогодней растительности напитают землю сочным гумусом, необходимым для здорового роста кленов, каштанов, дубов. Немцы говорят, что убирать осенние листья - "нихтумвельтфройндлихе" - как лучше сказать по-русски? - "недружелюбно по отношению к окружающей среде". Переполненный ковчег Записала Ольга ВОЛКОВА (N10 от 14.03.2000) Собачья свадьба - это не только то, что вы подумали. Если подходить к этому делу правильно, то собачья свадьба становится делом международного значения, а чистоте крови ее последствий, то есть щенят, могут позавидовать действующие аристократы. 1 ------------------- Пиво, баранка и borschtsch Игорь СТОМАХИН (N10 от 14.03.2000) Зима на носу - а Берлин утопает в шуршащей чешуе осенней листвы, согревающей корни дерев своим прелым одеялом. В природе ничего не бывает просто так. К будущей весне остатки прошлогодней растительности напитают землю сочным гумусом, необходимым для здорового роста кленов, каштанов, дубов. Немцы говорят, что убирать осенние листья - "нихтумвельтфройндлихе" - как лучше сказать по-русски? - "недружелюбно по отношению к окружающей среде". У меня за окном кружит московская метель, а в магнитофоне звучит голос старого приятеля. Толя давно хотел переселиться на Германщину, и ему это удалось. Было, конечно, непросто, пришлось даже проделать некоторую авантюру - но это отдельная история. Наш разговор намотан на кассету и наложен на фонограмму берлинских сумерек. В запись врывается то автомобильный сигнал, то музыка из раскрытых дверей кинотеатра, то объявление в метро, то обрывок чьей-то беседы. Толя знает этот город уже так хорошо, что даже умеет говорить на "берлиниш". Диалект - особая примета любого немца, откуда бы он ни был родом. Когда разыскивают преступника, в объявлении указывают: говорит с саксонским акцентом, или с баварским, или изъясняется как выходец Пфальца. Коренного берлинца тоже можно распознать сразу. При построении фразы он употребляет вместо аккузативной формы датив и произносит твердо "ик", а не "ихь". Конечно, со мной Толя говорит по-русски, иногда вставляя немецкие слова и наше родное "елы-палы". - На том углу я раньше покупал уголь. И всегда пытался запастись до конца зимы, но никогда не дотягивал. Видимо, не хватало немецкой экономности. В Берлине ведь до сих пор 60 процентов домов отапливается печками, но в спальне немцы никогда не топят, считают это ненужной роскошью. Неправильно говорят: что русскому здорово, то немцу - смерть. Как раз наоборот. Вот этот угол. Вверху, на брандмауэре, нарисован черный брикет и криво написано: "Кайзер". Раньше эта стена с улицы была утеплена панелями, чтобы жильцы примыкающих к ней квартир не мерзли. Так вот, когда страна объединилась, дом поставили на капремонт и утеплитель содрали. А под ним во всю стену: "Дойчланд вэльт Хитлер" - как это будет по-русски? - "Германия выбирает Гитлера". Шайзе!* Еще с 30-х годов осталось. Вот и пришлось срочно, за ночь, зарисовывать рекламой угля. Весь день Толя колесит по городу. Просиживать ежедневно в учреждении, видеть одни и те же лица, слышать одни и те же разговоры - это не для него. Бывает, одновременно нужно оказаться в противоположных концах огромного города. Иной раз могут позвонить по мобильному прямо в машину: предлагают срочно мчаться в Люксембург, во Францию или в Бельгию. Времени остается только заскочить домой, выпить кофе - и вперед. Толя работает в конторе курьерских перевозок фирмы "Рэнк Ксерокс", развозит по офисам и домам всей Европы бумагу, копировальные аппараты, сканеры и прочую оргтехнику. "И как платят?" - интересуюсь я. В общем, не так много. За час работы он получает 16 марок. Плюс - 50 пфеннигов за каждый километр езды. Основной штат конторы - студенты. За них ведь не надо платить социальные налоги и страховки, достаточно дать транспорт и отправить по нужным адресам. Условие одно: на ночь они должны вернуть автомобиль в казенный гараж. А у Толи машина своя. Он ни от кого не зависит и всегда может приплюсовать несколько лишних километров к своему маршруту. И, соответственно, получить немного больше денег. - Фантастическая это вещь, - рассуждает он, - автомобиль. Не успеешь и подумать, только посмотришь направо - а он уже сам повернул направо. Когда ездишь изо дня в день, когда по 12 часов сидишь за баранкой и накручиваешь по 300 киломеров за раз, срастаешься с ним, как с близким существом. Неважно даже, что у него радиус поворота 14 с половиной метров и при парковке надо всегда помнить про его нестандартные габариты... Толя приобрел себе недорогой корейский автобус "Исудзу-миди" грузоподъемностью полторы тонны. По большому счету, ему все равно, на машине какой марки ездить. При такой нагрузке и от "Мерседеса" через год ничего не останется. Разве шутка - каждые две недели менять масло и накатать 50 тысяч километров только за последние четыре месяца! Толя живет вместе с Мариной и их сынишкой Кириллом, который появился на свет всего полгода назад. Вот именно, что "на свет". Своими дворами-колодцами и затененными улицами Берлин напоминает наш сумрачный Питер. Найти в этом городе светлое помещение не так-то легко, в некоторых домах, несмотря на экономность, электричество горит почти всегда. А у Толи с Мариной солнце гостит до самого заката. С квартирой им просто повезло - находится она прямо под крышей семиэтажного дома. Антресоли, мансарда, студия - не знаю как назвать точнее это просторное помещение с ковровым покрытием на полу, книжным стеллажом и антикварным диваном. Последний был куплен по сходной цене на одном из блошиных рынков и водружен посреди комнаты. В Берлине немногие имеют собственное жилье. Во-первых, безумно дорого. А во-вторых, оказываешься привязанным к одному-единственному месту, покинуть которое потом уже непросто. Конечно, из съемной квартиры тоже нельзя уехать в любой момент, когда захочется. Сначала надо прожить в ней не меньше года - это минимальный срок действия договора о найме. Есть и другой существенный пункт: каждые три года жилец обязан делать ремонт, поэтому есть смысл съехать немного раньше. Вот так и определяется средний срок проживания в съемной берлинской квартире: не меньше года, не больше трех. Берлинский стандарт сантехнического отделения квартиры - совмещенный санузел. Отдельная ванна и туалет для гостей тянут уже на приличную сумму. И вообще из гигиены немцы не делают культа. В восемнадцатом веке мыться горячей водой вообще считалось вредным - от этого, мол, расслабляется гордая нордическая плоть. Трудно поверить, но и сейчас не всякий может позволить себе принять дома ванну. Это только русские люди не представляют себя без парной. А в Германии никогда не было такой традиции. Старые женщины до сих пор моются как? Берут мокрую варежку и протираются на кухне. Центр Западной Европы, елы-палы! Мне со стороны трудно понять, из каких составляющих складывается в Германии семейный бюджет. У нас-то все ясно: из зарплат обоих супругов. А теперь представьте такую ситуацию. Толя и Марина живут вместе, но официально не расписаны. Такой союз называют "ээндлищепартнершафт" - как это будет по-русски? - "бракоподобные отношения". В материальном смысле им было бы проще жить по отдельности, чтобы Марина была прописана в квартире одна. В таком случае ей платили бы фиксированное социальное пособие вне зависимости от Толиной зарплаты. И сумма этого пособия была бы гораздо выше, чем их нынешний доход. Сейчас, живя вместе, они юридически уравнены с обыкновенной семьей. Получается так: если Толя заработал 2.000 марок, то Марина получает пособие размером 1.000 марок. А если в следующем месяце он заработал на 100 марок больше, то она получает всего 500 марок. Разве можно понять, чем руководствуются чиновники социального ведомства? Но Толя и Марина даже не думают разъезжаться. Потому что кроме материального расчета есть одно, малознакомое бюрократам понятие, - любовь. Главная сложность вождения автомобиля в немецкой столице в том, что две части этого города спланированы по-разному. Если в социалистической (во всем централизованной) ГДР все дороги сводили в центр Восточного Берлина - на Александрплатц, то в Западном Берлине дороги направляли в объезд центра. Вот и получилось, что районы между собой связаны очень плохо. Чтобы проехать, например, из Панкова в Шпандау (десять километров, если бы был прямой путь), нужно сделать огромный крюк. Знайте, что в пятницу вы непременно попадете в штау - то есть в пробку. В будние дни следует внимательно слушать радио, чтобы узнать, где состоится очередная демонстрация или не сбросился ли с моста очередной самоубийца. В этих случаях прилегающие улицы точно будут парализованы. Кроме того, учтите, что номера на домах вешаются по-особому. Нумерация начинается с первого дома по левой стороне и идет сплошняком до самого последнего дома - а потом продолжается по правой стороне в обратном порядке: от последнего дома до первого. Ерунда какая-то! Вот вам и хваленый немецкий порядок. Но самая большая беда - бесчисленное количество улиц, покрытых брусчаткой. Пфластерштайн - как это будет по-русски? - булыжная мостовая, которая при мокром снеге и слабом морозце становится скользкой, как каток. Это типичное явление для февраля. Шайзе! Бывает такой гололед, что отменяются занятия в школах, не ходит общественный транспорт, а машины могут двигаться только на первой скорости, километров десять в час. Есть и особые знаки, характерные исключительно для Берлина. Вот, например, стрелка на светофоре, которая разрешает поворачивать при красном свете даже в том случае, когда люди переходят улицу. Если автомобилист не мешает пешеходам, он может повернуть - но только подождав три секунды! Это надо помнить всегда. А что это за прямоугольник в синем кружочке и буква "U" внутри? "Умляйтунг" - значит "объезд". Черт ногу сломит с этими объездами. Одни действуют временно, другие постоянно. Едешь в Берлине из года в год по одному и тому же месту, вдруг бац - объезд. Ах ты, елы-палы! На следующий день пытаешься объезжать - а объезд уже отменили. Бесчисленное количество строек, постоянный дорожный ремонт, каждый день что-то меняется. Вот ясный и понятный знак ограничения скорости. А внизу мелко-мелко написано, где и в какое время он действует: "До 8 часов вечера с понедельника по пятницу, а в выходные отменяется". Да еще нужно знать, что при парковке запрещается загораживать внутридворовые проезды. На них висит белый значок с надписью: "Если вы остановитесь здесь, ваша машина будет за ваш счет оттранспортирована". Но при этом адрес не указывается. А что делать мне, например, если я вообще не знаю немецкого? Самого большого подвоха следует ждать со стороны автомобилистов, едущих по соседству. Двинулся на красный свет, не подождав три секунды - и обязательно найдется засранец, который запишет номер машины и подаст на тебя заявление: нарушил, мол, то-то и тогда-то. Доказать сложно, скорее всего, ничем не кончится, но нервы потреплют изрядно. Ну и, как полагается, постоянная война между велосипедистами и автомобилистами. С точки зрения велосипедиста автомобилист - отрицательный тип, высокомнящий о себе и равнодушный к окружающей среде. Обгоняя его, вполне позволительно стукнуть кулаком по крыше машины. Шайзе! И полиция всегда на их стороне. Недавно был случай, когда нетрезвый велосипедист нарушил строжайший запрет - выскочил на автобан, где скорость движения не ограничена. Дело было ночью, и велосипедист включил фары - то есть одно правило все-таки соблюл. Поэтому сумма штрафа была немаксимальной. А тот факт, что он оказался поддатым, тоже повлиял на снижение наказания. Да-да, не удивляйтесь, именно так. По закону в крови водителя может содержаться не более 0,5 промилле алкоголя. Условно, человеку весом 100 килограммов позволительно пропустить кружку пива крепостью 5 градусов. Случается, Толя, который весит гораздо меньше, выпивает гораздо большую дозу. Но в глазах у него никогда не двоится, он не ездит зигзагом и старается выдержать постоянную скорость внутри потока. Если ехать медленее, могут остановить. "В чем дело?" - "Что-то слишком медленно едете, ну-ка дыхните, покажите права". Так что если выпил - надо ехать так, чтобы не отличаться от других. Как провести выходные? Конечно, на природе. Чаще всего Толя с Мариной берут мальчугана и едут куда-нибудь под Мекленбург или под Бранденбург, по узким дорогам, через деревни, через маленькие городки. Это все сказки, будто в германском лесу все так строго, что уж и костра не разведи, в речку не окунись и грибов не пособирай. При соблюдении определенных правил - пожалуйста. Грибов гораздо больше, чем в Подмосковье. Немцы-то сами не собирают. Зачем, если они продаются в любом супермаркете? Трещит в огне сухой хворост, корзины полны подберезовиков и опят, малыш посапывает носиком - что еще нужно для счастья? Жаль только, песика Тимку приходится привязывать к дереву, потому как нельзя городскую скотину в лес пущать. А вдруг кабана напугает или слопает лисьи вакцины - те, что разбрасывают как профилактическое средство от бешенства. Да и порядок должен быть. Называется "домашнее животное" - пусть и живет дома. А вот понятия "второй дом", которым для многих из нас является дача, в Германии нет. У многих есть садовые домики, но оставаться на ночь в них запрещается. Если ночуешь - значит, имеешь дополнительную недвижимость. Одно из двух - плати за нее или налог, или штраф. И не вздумай, елы-палы, оставаться на ночь тайком. Соседи настучат непременно. В Германии строго определено, что можно сажать, а что - нет. Дикость, но немцы на своих участках не имеют права просто так выращивать картошку. Это считается производством, для которого нужно иметь соответствующую лицензию и состоять в профсоюзе, который выращивает картошку. Вашу картошку небходимо застраховать, зарегистрировать - еще очень много чего нужно с ней сделать. Но самое главное - с каждой проданной картофелины необходимо заплатить налог. Никто ведь не знает, для красоты вы эту картошку выращиваете или для продажи. Штраф - до тысячи марок. Шайзе! Странно еще, что цветы разрешено сажать - тоже ведь можно продать. Тем не менее, сажают... Возвращаясь вечером из-за города нужно быть особенно осторожным. Езда по автобану отличается от езды по городу. Никаких ограничений, в отличие от других европейских стран, на немецких автобанах нет. Может быть, потому, что самую первую скоростную дорогу в Европе построили именно немцы - это была магистраль "А-вус", которая действует с 1912 года по наши дни. В тридцатые годы, в самый разгар кризиса, Гитлер с дальним стратегическим прицелом начал строить дороги, чтобы занять арбайтслосс - как это будет по-русски? - безработных. Дорожные рабочие были сплочены в трудовую армию, хотя по Версальскому договору немцам еще запрещалось держать в руках оружие. На старых фотографиях, изображающих Нюрнбергский партийный съезд, вы видите одетых в военную форму часовых - а приглядевшись внимательно, замечаете, что вместо винтовок они держат на плече лопаты. Страшновато с непривычки мчаться по немецкому автобану, на котором есть только одно ограничение скорости: нельзя ехать медленнее 60 километров в час. Это мешает общему движению и наказывается серьезным штрафом. Запрещено также останавливаться - разве что в случае поломки. А если остановка случилась по другой причине - скажем, кончился бензин - штраф 600 марок. Автобан - дело очень серьезное, и уж если впереди случается авария, тормозить бесполезно. Когда весь поток несется под 150, просто не успеешь это сделать. Три месяца назад под Дортмундом столкнулись 140 автомобилей сразу. Представьте, какое месиво было. В случае, не дай Бог, аварии, Толе возместят убытки только в том случае, если он докажет, что ехал со скоростью до 130 километров в час - это правовой предел для получения компенсации. Впрочем, он редко гонит быстрее 110 - экономит бензин и машину. Кроме того, на большой скорости можно проскочить немецкую границу и не сразу понять, что находишься уже в другой стране, где совершенно другая система дорожных указателей. Если в Германии они показывают общее направление, то во Франции - ближайший населенный пункт. Когда-то, оказавшись впервые во Франции, Толя никак не мог понять, что значит слово "Рапель", приписанное внизу к некоторым знакам. Потом ему объяснили: "Обязательно для исполнения". Елы-палы! Это что значит - остальные для исполнения не обязательны? Семья и работа - две стороны Толиной жизни. Есть и третья. Он пишет повести и рассказы, иной раз просиживая за компьютером до самого рассвета. Пишет на русском языке, а на немецкий его произведения переводит старинный приятель по имени Штефан, поэт и полиглот. Один переведенный Штефаном рассказ Толя отправил на литературный конкурс, объявленный Берлинским домом литераторов. Победитель должен был получить премию имени Бернарда Зерна - одного из основателей дадаизма. По условиям конкурса требовалось прислать рассказ о городской жизни объемом не более шести страниц. На подведение итогов явилась вся берлинская пишущая братия в толстых свитерах и вельветовых джинсах - от мужчин с модной трехдневной небритостью до бритых налысо женщин с модельной внешностью. Самые разные люди, в облике которых сквозило знакомство с самыми авангардными веяниями. Но первая премия досталась молодому человеку в обычном черном пиджаке и полосатых брюках. Ему вручили конверт с денежным содержимым: пятью тысячами марок. Потом он вслух прочитал свой рассказ. Стояла тишина. А когда прозвучала последняя фраза, хлопнули дружные аплодисменты. Я, конечно, ничего не понял. Но Толя и Штефан пришли к выводу, что рассказ и в самом деле неплох. Вечер закончился в ближайшей к Дому литераторов кнайпе. Запомните это слово, хоть перевести его на русский и невозможно! Кнайпе - главная часть жизни вечернего Берлина, смесь чайной, ресторана и пивнушки, особый мир, характерный именно для этого города. Видимое дружелюбие, ни к чему не обязывающее общение, ничего не значащие вопросы: - Как дела? - ОХкей. - Ты того-то видел? - Нет, я здесь редко бываю. - Ну, заходи почаще, - вот и весь разговор. Толя знает этот мир не понаслышке. Два раза в неделю, по ночам, он объезжает берлинские кнайпе и расклеивает внутри афиши с анонсами предстоящих культурных событий - почему не подработать, если имеешь собственную машину? Случается, за ночь он посещает 40-50 заведений. Это в каком же темпе надо работать? Да еще помнить, где какая кнайпе находится и какие плакаты куда следует поместить. Останавливаться, искать по карте, расспрашивать дорогу времени нет. Если едешь медленно - получаешь меньше. Просто не успеваешь объехать все намеченные точки. 16 марок в час. А пропустить что-то, схалтурить - нельзя. Дело не в том, что могут проверить. Все держится на честности - а этот фактор в Германии работает лучше, чем любые проверки. По ходу Толе приходится общаться с самыми разными людьми. Что тут непонятного - несколько лет подряд он появляется в одной и той же кнайпе, официанты знают его, он знает посетителей - хочешь не хочешь, возникают отношения. С ним здороваются, а иногда хозяин может предложить бокал пива. Здесь есть одна тонкость. В кнайпе нужно просить тот сорт пива, который заказывают все. Считается, что другие, менее популярные сорта, застаиваются в кране и приобретают некий едва уловимый привкус. Толя это определяет сразу. Атмосфера каждой кнайпе соответствует публике, которая в ней сидит по вечерам. Даже я это понял, хотя посетил всего три-четыре заведения. А Толя знает места, где собираются политики, спортсмены, литераторы, собаководы, любители параллельного кино, португальцы, греки, итальянцы, ирландцы. Есть особые кнайпе для "голубых", настоящие клубы знакомств, где висят объявления сторонников однополой любви и где можно подыскать квартиру для совместного проживания с партнером. А вот две кнайпе - одна напротив другой. В тридцатые годы первая была коммунистическая, тельмановская, а вторая - фашистская, гитлеровская. С наступлением вечера на этой улице сходились завсегдатаи - стенка на стенку. Что творилось тогда, елы-палы! Сегодня оба заведения расположены так же напротив друг друга. И сейчас в том и в другом собирается разная публика. В первом - левая, альтернативная молодежь с крашеными волосами, в куртках-косухах и с проколотыми пупками. По стенам развешаны "пацифики", портреты Че Гевары, палестинские флаги, серпы и молоты. А на другой стороне улицы сидят добропорядочные бюргеры. Под потолком - надувной бегемот, на окнах - плюшевые занавески, по стенам - картинки с цветочками. Пузатые мужчины катают пузатые шары и потягивают пиво из пузатых бокалов. До драк между представителями двух заведений дело пока не доходит. И слава Богу! Для тех, кто тоскует по временам ГДР, есть кнайпе "Ностальгия". Бюст Ленина, макет телебашни, вырезки из "Нойес Дойчланд", красные вымпелы, черно-белый телевизор. Стоит большой мешок с земляными орешками, которые можно брать неограниченно и закусывать пиво, бросая на пол очистки. Впрочем все это стилизация, способная привлечь студентов-гуманитариев, богемных барышень и туристов. Настоящая кнайпе, где со времен ГДР ничего не изменилось, не имеет никакого названия. Даже ремонта за прошедшие десять лет не было. Крашеные стены, клеенчатые скатерти и та же хозяйка, что стояла за этой стойкой 10 лет назад. На доске висят красные кружочки с ценами на типичные блюда того времени - все в пределах трех марок. Ах ты, елы-палы! Ролльмопс - сельдь с луком. Булетт - сухая котлета. Одного не хватает в меню - вареного яйца с солью, крутого деликатеса гэдээровских времен. - Вспомните, - рассуждает Толя, - русскую литературу. Мы знаем, чем закусывал князь Мышкин, какое вино пил Пьер Безухов. Еда - проявление чувственности русской души. У немецких литераторов ничего подобного не встретишь. Немцы - протестанты, они люди долга, они едят с чувством раскаяния. Не имеют понятия, что такое хороший кофе, чай не пьют, а если и пьют - это всегда бурда. Немецкая кухня состоит из свиной ножки, подогретой соленой капусты, картофельного пюре, сарделек - вот, собственно, все. Приготовлено без души, без той любви, которую вкладывают, например, самые простые итальянцы... Лично я придерживаюсь другого мнения и пытаюсь спорить. Нельзя, мол, так связывать национальную кухню с характером ее представителей. Да и нравятся мне, если честно, дымящиеся колбаски-гриль с густой гороховой размазней. Но Толя продолжает настаивать на своем: - Для французов еда - переживание нового впечатления, для немцев - переживание от пребывания в обществе. Сами они едят "французиш", "испаниш", "американиш" - хотя американской кухни в природе не существует. Кто держит рестораны в Германии? Итальянцы, турки, мексиканцы. Есть сеть французских ресторанов "Марше", вполне достойных и относительно недорогих. А немецкую кухню вы встретите, едучи по дороге из одного города в другой. В придорожном гаштете - или, по-нашему, в столовке... Вот берлинская кнайпе "Пастернак", меню которого включает украинский borschtsch, кислые schtschi, сибирские pelmeni, bliny с икрой и wareniki с творогом. Приготовлено неплохо, но цены сильно кусаются. "Пастернак" - дорогое и пафосное заведение для университетских профессоров и любителей экзотики. Русские там не бывают. Однажды в Крейцберге, на Глогауштрассе, Толя видел вывеску на русском: "Тусовка". Может быть, там собираются русские? Со своими соплеменниками Толя почти не общается, хотя в Берлине их только по официальной статистике сто тысяч. Они живут обособленно, читают русскоязычные газеты (которых в немецкой столице целых три), ходят на выступления артистов из России. Города они не знают, языком владеют плохо. Трудно найти живущего в Берлине турка, который не говорил бы по-немецки. А у русских отсутствует интерес к этой стране, к этому городу, к этой истории. - Когда они говорят о Германии, тема одна: какие все немцы холодные, какие бесчеловечные. Ах ты, елы-палы, до слез обидно! За что ж они так ругают Германию? Получают ведь и пособие, и за детей получают, и это получают, и то получают, и еще "по-черному" подрабатывают, накопили уже черт знает сколько денег. Если я живу в Берлине - так я уж живу в Берлине, и хоть как-то, но пытаюсь сделать себя понятным и понять людей, которые здесь живут. Хоть немного узнать город - а не только как проехать от пункта А до пункта Б. Если я живу здесь, то это и моя тоже история... Вживешься - и понимаешь, что тут и тепло есть - но при сохранении дистанции. И это не дистанция вовсе, а уважение тебя как личности и уважение твоей свободы. Никто на тебя не претендует. Тебе всегда предоставлено право оставаться таким, как ты есть. Никто с тобой не будет брататься, лезть тебе в душу, заставлять тебя насильно пить пиво - и это замечательно. Недостатки и проблемы есть везде. Ругать Россию - тоже несправедливо. Там тоже есть хорошее, есть плохое - как в любой стране - но уж если ты приехал сюда и живешь здесь - так ты живи здесь, а не в какой-то выдуманной русской республике в пределах одной квартиры. Это же глупо! Ну, какого черта было тогда приезжать? /Истории/ -------------------- Переполненный ковчег Записала Ольга ВОЛКОВА (N10 от 14.03.2000) Собачья свадьба - это не только то, что вы подумали. Если подходить к этому делу правильно, то собачья свадьба становится делом международного значения, а чистоте крови ее последствий, то есть щенят, могут позавидовать действующие аристократы. Марина ХЕНКИНА ездила на свадьбу своих собак во Францию. Результат путешествия вы видите на фотографии - но этой прелести предшествовал еще и процесс. Я имею в виду процесс поездки. К сожалению, ближе чем в Барановичах, машины не нашлось - до Белоруссии ехали мы на поезде. Мы - это я, обе мои скотчихи и еще два алиментных щеночка, их мне надо было завезти в Люксембург. Ну ничего, нормально доехали - псы в клетках, я на полке, соседи в восторге. А в Барановичах я взяла машину друзей, красный Фольксваген-Гольф 89-го года, загрузила собак - и в Брест. Правда, в это время в Белоруссии была битва за урожай, и поэтому в стране не было бензина - я не понимаю, у них тракторы и комбайны на 95-м работают? Пришлось не заправляться, а доставать бензин, я уже от этого отвыкла. А в Бресте, на границе - очередь на два дня, милиционер ходит, номера машин переписывает, пресекает безобразия и всех пускает строго по списку. Может, люди и могут два дня в очереди стоять - а собаки не могут. Тем более что тут дело такое - вовремя даму к кобелю не доставишь, и вся вязка впустую, а у меня как раз все по дням и было рассчитано. А вообще загадочное это дело - как-то так собаки устраивают, что если суки вместе живут, то и течка у них происходит одновременно. По-моему, это очень любезно с их стороны. Мне повезло: в тот день работал начальник пограничной смены, который, видимо, собак любит - он меня без очереди пропустил. Не совсем без очереди - часа четыре мы там проболтались, но по сравнению с двумя днями это не считается. Радостно заезжаю в Польшу, а мне и говорят: въезд запрещен. Почему? А потому что во въезжающей на территорию Польши машине на одного человека полагается не больше одной собаки! Действительно, есть у них такой закон, только вспоминают там о нем, если денег не дать. А я этого страшно не люблю, поэтому еду обратно в Белоруссию, искать попутчиков - чтобы число людей и собак совпадало. К счастью, жена и дочь какого-то местного начальника как раз собирались ехать в Польшу, водку там продавать. Я их беру - меня пропускают, а то, что на одного щеночка человека все-таки не хватило, это их уже не волнует. Словом, через 15 минут я в Польше, дамы с водкой на рынке, и все довольны. Впрочем, нет - сначала поляки меня еще спрашивали, есть ли в машине огнетушитель. Откуда я знаю - может, и есть, машина-то не моя! Они говорят "Гасница, гасница!" - а я им показываю кусочек распылителя от мух, и говорю - вот панам и гасница. Те удивляются, что такая маленькая - а я говорю, что американская, самая новая модель. Так меня и пропустили. Не знаю - все говорят, как опасно по Польше на машине ездить. Я всю Польшу пересекла, ничего опасного не встретила. А вот в Германию меня не хотели пускать - потому что габаритки не работают. Впрочем, пустили - они же не знали, что у меня не работает еще и спидометр. А потом, уже во Франции, хозяева питомника попросили у меня машину - так вышло, что у них обе одновременно сломались. Так вот - этот Бруно сел, завелся, пару метров проехал и говорит: "на этом ездить нельзя!" А я говорю, что прекрасно проехала несколько тысяч километров. А им - и руль не крутится, и педали проваливаются, и что-то стучит, видите ли - французы, одним словом. - А как же ты без спидометра? - это просто их добило, как будто спидометр так уж и необходим. - Я деревья считаю! По-моему, он поверил, подумал, что я действительно считаю деревья и путем сложных умственных расчетов соображаю, какая я у меня скорость. *** Словом, через двое суток после Барановичей приехали мы с собаками в питомник. Я-то думала, что мы сразу будем их вязать - но нет: Катрин, хозяйка, жениха не выводит, потому что готовит его к свадьбе. Как? Моет, чешет, стрижет и вообще волнуется. А мы с моими Мумой и Лисой после двух дней дороги - представляете, на кого мы похожи? Так вот: все нормальные кобели и вяжутся нормально. Для скотчей нормально - это на столе, а народ вокруг сидит и на это дело смотрит. А этот, намытый и начищенный, Джуниор, - этот и на столе стоит, и вроде бы не против - но вяжется только искусственно. (А еще чемпион Франции!) Думаю, процесс понятен. Вот так Лису все три раза мы и вязали - пипеткой. Причем живи мы в нормальной стране - так нам бы и не пришлось вообще никуда ехать. В Европе как: звонит один заводчик другому и говорит: "У меня сука течная, завтра к полвторому нельзя ли от вас сперму получить?" И ровно в указанное время контейнер в положенной упаковке будет на месте. А наша таможня? Начнет во всем ковыряться, решит, что это наркотики - в результате если что и получишь, то не в том виде и уж точно не в то время. Ну, вот - отвязала я обеих, собралась уезжать, везти в Люксембург алиментных щеночков - как вдруг они заболели! Непонятно чем, ясно только, что какая-то инфекция. Надо сказать, что тамошние ветеринары слишком уж осторожны - лечение начинают с деликатных средств, а к сильным прибегают, только когда уже слишком поздно. В общем, один щеночек у меня умер, а второго едва спасли. Его прооперировали, три дня держали под капельницей... Словом, лечение маленьких собачек обошлось мне почти в тысячу долларов, которые, к слову сказать, их хозяева мне не вернули. А вот тетка в Люксембурге, которой я их везла, все прекрасно поняла и ничего требовать не стала. Вот поэтому, из-за щеночков, мне пришлось задержаться во Франции вместо трех дней на две недели. Первые дни их болезни я к другим собакам боялась и близко подойти - только и делала, что купалась в хлорке. И своих собак поселила в вольер - они там пожили пару дней, а после так меня полюбили! А потом, когда стала для зверей безопасной, то стала помогать хозяевам ухаживать за питомником - не могу же я две недели у них просто так, бесплатно жить! Питомник этот - под городом Туром, в деревне Шато-Рено. То есть "Замок Рено" - видимо, там действительно был замок. А может, и сейчас есть - только я ничего такого не видела: тут либо собаки, либо замки. Подъем в семь утра - начинаются прогулки собак, а их там, между прочим, 150 душ взрослых и 20 щенков - скотчи, керны, вестхайленды, золотые ретриверы. Пока они гуляют - мы чистим им клетки, потом кормим, потом гуляем, чистим клетки, кормим... В полночь - спать. А ты говоришь - замки... *** После Люксембурга, сбыв с рук оставшегося щеночка, мчусь обратно в Белоруссию: из-за того, что я так во Франции задержалась, полетели все мои планы, а жизнь превратилась в полный кошмар. Во-первых, мне непременно надо было отвезти из Франции в Москву трехлетнего лейкланд-терьера - его я передала в Белоруссии, посадила в московский поезд. И еще потому, что мне непременно надо было попасть на выставки в Чехии и Венгрии - я договорилась с девчонками, что заберу их в Барановичах и мы дальше поедем вместе. Я-то думала, что успею спокойно добраться до Москвы, отдохнуть и поехать обратно - но увы. Влетаю в Белоруссию - и оказывается, что пока я была во Франции, белорусы тихо ввели обязательное страхование гражданской ответственности водителей. Но на границе никого об этом не предупреждали! Это при том, что штраф за отсутствие этой гражданской ответственности - 200 долларов! Разумеется, меня оштрафовали - но поскольку штрафовали частным образом, то мне это стоило всего сотню. Встретила я в Барановичах поезд с девчонками, и поехали мы обратно. Мы - это я, единственная кто водит, три тетки, две мои собаки, плюс два миттель-шнауцера и один той-пудель. И едем себе на выставку в Кечкемет, в Венгрию. Правда, на полпути выясняется, что нам надо непременно заехать в Чехию еще за одной собачкой, цверг-шнауцером - каким-то образом одна из теток так посмотрела карту, что оказалось: Чехия нам по пути. Получился крюк ровно в тысячу километров. На границе - опять очередь, опять требования "гасницы" - зато собак поляки уже не считали, потому что невозможно посчитать пять собачек, образовавших кучу малу на головах у четырех баб. *** За сутки мы добрались до Праги. В час ночи получили шестую собаку плюс прелестного пожилого чеха - и немедленно ринулись в Венгрию: на следующий день в 10 утра у меня ринг! А ехать - 800 километров! Да еще и машина перегружена - в пятиместый автомобиль влезло пять человек и шесть собак, да еще всякие вещи, клетки, миски и прочая ерунда, поэтому я вижу только куда еду, а что у меня сзади творится, не знаю, потому что машина забита до самой крыши. Впрочем, что спереди, тоже вижу не все, потому что Мума считает своим долгом метаться по приборной доске, тыкаться носом в ветровое стекло и указывать водителю верный путь. В 7 утра, на венгерской границе, когда до ринга три часа и 240 километров пути, мне сообщают, что меня дальше не пустят, потому что права с дыркой. И то, что я с этими правами пол-Европы пересекла - это их не беспокоит. Честно говоря, я не помню, что именно и на каком языке я им кричала. Но девки мои примолкли, чешский пан покраснел, а пограничники тихо так нас пропустили. Мчимся мы как птицы, я рулю, сзади мои подружки собак стригут, потому что непостриженные на выставке ничего не получат. Они Муму с Лисой за хвост держат, ножницами щелкают и только меня умоляют: резко не тормози, резко не тормози! А мне смешно, потому что не то что резко, я вообще не знаю, как торможу, поскольку тормоза у меня отказали. В конце концов, можно и двигателем тормозить - но им я этого не говорю, а то разнервничаются и плохо собак подстригут. И все-таки мы чуть не опоздали - приехали в Кечкемет в пол-одиннадцатого. К счастью, перед нами был ринг як-терьеров, а их обычно очень много, так что все чуть-чуть затянулось. И тем не менее на все у меня осталось 15 минут - за которые надо заплатить за собак и получить их номера, а еще переодеться, потому что после всей этой цыганской жизни на меня страшно было смотреть. Переодеваться, правда, пришлось на улице, рядом с машиной. Влетели мы на ринг - и получили: Лиса - CACIB, Мума - CAC. А если бы готовились, так, наверное, еще лучше бы выступили. А на следующий день наш той был признан собакой выставки. А потом мы ненадолго съездили в Будапешт - на шнауцер-шоу, оттуда заехали в Чехию - еще на одну выставку, вернули в дом пана с цвергом, а потом без приключений, за сутки, добрались до Москвы. Откуда я уезжала на пять дней, а вернулась только через месяц. *** В результате беременной оказалась только Лиса - Муму вязали впустую. Не беда - поеду во Францию еще раз, тем более что повторная, после неудачной, вязка - это бесплатно. А вообще-то во Франции это стоит 800 долларов - но мне тогда сделали скидку, и я обеих своих скотчих повязала всего за тысячу. Вообще-то можно и бесплатно - но тогда придется отдавать алиментными щенками, а мне этого не хотелось. У Лисы родилось всего трое щенят - это мало, обычно бывает больше, но тут уж ничего не поделаешь. Зато все трое, сука и два кобелька - не черные, как обычно скотч-терьеры, а пшеничные, как сама Лиса. Они еще маленькие - а на вязку с ними записываются уже сейчас! Одного щеночка у меня уже купили, на второго кобеля выстроилась целая очередь, а девочку мне очень хочется оставить себе. Тем более что сами видите, как мне эти щенки дались. И не только морально - если говорить про деньги, то вся свадьба стоила мне почти 2.500 долларов, это все вместе. И это при том, что почти все время я ездила без остановок, не ночуя по дороге ни в каких отелях - бывало, что за рулем проводила по двое суток: четыре часа еду - полчаса стою, гуляю собак, гуляю себя - а потом еду дальше. Вот и не хочу я продавать девочку. Подумаю еще, может, и оставлю - хотя у меня кроме моих двух скотчих есть еще и черный терьер, Василиса, и еще среди них бегает котенок. Многовато, конечно - а с другой стороны, где есть три собаки, там и четвертая поместится. /Животные/