|
|
18+ |
![]() ![]() ![]() |
![]() |
![]() |
|
iностранец #38 ( ), 29 сентября 1999 года » к содержанию номера Дети не злые - они безжалостные» Разговоры » 29 сентября 1999 Считается, что юмористы обязаны быть мрачными. По этой же нехитрой аналогии детские писатели должны быть людьми очень суровыми. Кстати, еще в прошлом веке был описан подобный способ психической компенсации, названный по фамилии одной актрисы, ежедневно игравшей ангелов на сцене, и, увы - сущей мегеры по жизни. Григорию Остеру, звезде детской литературы, написавшему к настоящему дню уйму книжек, но особенно поразившему всех нас еще при советской власти своими умопомрачительными "Вредными советами", серьезности не занимать. Что вполне является подтверждением этого банального закона. При первой же встрече с ним становится ясно, что знаменитый писатель - человек ответственный и хорошо знающий, "как надо". Любой отход в разговоре от темы или смысла уничтожается Остером, как вредные сорняки безжалостным огородником. МОИ КНИЖКИ - НЕ ПАРОДИИ, ОНИ ГОРАЗДО СЕРЬЕЗНЕЕ- Как вы пришли в детскую литературу? - Да как все. Надо было на что-то жить, потом понравилось. А еще я пишу стихи, но для себя. - Недавно вышли ваши "Вредные советы-2". У них и тираж больше обычного, и раскупаются они лучше, чем "большая форма" - "Сказка с подробностями", например. - Мои сказки и истории совсем не хуже, просто продаются не так быстро. А "Сказка с подробностями" первый раз вышла еще при советской власти, правда, с купюрами, искореженная и не цветная. У меня тогда не было такого имени, как сейчас. - Интересно, а есть ли среди детских писателей конкуренция? Вот, например, у вас с Эдуардом Успенским в одном и том же издательстве ("Росмен") книжки выходят одновременно. - Конкуренции нет и быть не может - у нас слишком большая страна. Успенский работает с неисчислимым количеством издательств. Мы пишем так много, что ни одно издательство не смогло бы справиться с нашими произведениями. К тому же слишком быстро меняются поколения детей, и читателей у детского писателя всегда хватает. - Ваши книжки выходят "сериалами" по западному принципу? - Ничего специально сериального у меня нет. Если не считать "Вредных советов" - и то потому, что нет более консервативного существа, чем ребенок - если он что-нибудь прочел, увидел или чем-нибудь заинтересовался, то хочет, чтобы это повторялось, повторялось и повторялось. И заставляет родителей по двадцать раз читать одну и ту же книжку. Естественно, все дети хотят продолжения. - Мне показалось, что в вашей серии "Наука на всю жизнь" (в нее входит "конфетоедение", "папамамология", "квартироведение" и так далее) много от пародии на современные серийные бестселлеры по психологии или зарабатыванию денег, которые так у нас популярны... - Нет, это не пародии, это гораздо серьезнее. Вот например, "квартироведение". Я предлагаю ребенку изучать предмет, который он и так знает - собственную квартиру. В виде игры. В процессе этого он осознает то, что значит вообще "изучать" что-нибудь, что значит систематизировать знания, ставить опыты. Я делаю из ребенка ученого! У НАС ЕСТЬ ПРЕИМУЩЕСТВО- Когда в советские времена я читал ваши "Вредные советы", то они мне казались написанными не только для детей, но и для взрослых. И даже были вызовом окружающей действительности. Меньше всего я думал, что ваши книжки могут быть чем-то дидактическим. - Так мы с вами не договоримся. Что вы имеете в виду под "дидактикой", дайте определение! - Скажем, написанное по определенным законам - с морализаторскими целями... - Да сейчас литература и не может быть моралистической, у взрослых никаких моральных ценностей не осталось! Есть только общие, бесспорные, объективные общечеловеческие ценности, которые сами по себе имеют много вариантов. А вот в Израиле детскую литературу можно назвать "дидактической", она ужасно похожа на наши советские военно-патриотические книжки. У них это оправдано, потому что там идет война. Если мы, не дай Бог, попадем в такую же ситуацию - в связи с чеченцами, например - то и у нас разовьется эта форма детской литературы. А я не занимаюсь никакой дидактикой. Я не педагог, не учитель и не знаю, как надо воспитывать детей, чтобы они были послушными или добрыми. Единственное, что я умею, - это помогать ребенку стать личностью. Взрослого человека сделать личностью очень сложно, если он ею уже не стал, а ребенка - можно. - А как же с теорией о том, что основные качества личности закладываются в самом раннем возрасте, до трех лет? - Не надо путать терминологию. То, что я вкладываю в понятие "личность" - это не только 3-5, но и 10-15 лет. А так на ребенка все влияет - окружение, учительница в школе, телевизор. Но детский писатель несет гораздо большую ответственность перед тем, для кого пишет, в отличие от "взрослого". Взрослый со своим читателем на равных, а у детского есть перед ним преимущество. Конечно, сильно влиять может и "большой" писатель, но для этого он должен быть гением, а это крайне редко бывает - хотя Достоевский не одному человеку мозги свихнул, будучи гениальным писателем. - Вам что, ближе Толстой? - Нет, я гораздо больше люблю Достоевского. Но сейчас речь о другом - о том, что когда взрослый человек пишет для ребенка, он не должен пользоваться своим преимуществом. ВСЯ СОВЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА БЫЛА ДЕТСКОЙ- Может быть, то, чем вы занимаетесь, - это одна из систем педагогики? - Я бы так не сказал. А "педагогика" была в нашей стране всегда - она готовила ребенка к тому, чтобы он был послушным гражданином Советского Союза. - Таким образом, это "писательское преимущество", о котором вы только что говорили, в советское время использовалось во вред? - Вся наша советская литература - пример нечестного использования писателем своего преимущества. - Например? - Та же детская литература! Возьмем хотя бы "Незнайку", "Старика Хоттабыча" или "Волшебника Изумрудного города". Незнайка, кстати, известен еще из дореволюционных историй про коротышек. "Незнайка на Луне", "Незнайка в Солнечном городе" - это же кошмар, ужас! Тот самый нечестный подход. Ведь есть талантливый писатель Носов - дети его Незнайку полюбили, - а он при помощи этого Незнайки впихивает в их головы черт знает что! А если внимательно перечитать сейчас "Хоттабыча", то вы в ужас придете от того, что закладывается в голову ребенку между строк - про буржуазию, про то, кто хороший, кто - плохой. Вот это я и считаю нечестным поступком. Я когда-то уже говорил в интервью, что советская литература вся была детской, потому что хоть и писалось для взрослых, но с позиции детской дидактической литературы. Власти относились к гражданину, как помещик к крестьянину. ДЕТИ НЕ ЗЛЫЕ - ОНИ БЕЗЖАЛОСТНЫЕ- А остается время на что-нибудь кроме книг? - Практически ни на что. Половину времени я трачу на детей - а их у меня пятеро - а половину на писание. - Во всех интервью встречается вопрос о том, как ваши дети влияют на творчество. - Прямого влияния тут нет. Конечно, что-то я черпаю у своих детей, но основной источник - это мое детство, которое я хорошо помню. Я родился, как полагается, в Одессе, а вырос в Ялте. Теперь это все заграница. - Вы с этим не смирились? - Меня это раздражает и будет раздражать всю жизнь. Для меня это - одна страна. Когда мой отец ехал из Ялты, его заставили там заполнять декларацию. Выяснилось, что какие-то доллары можно провозить, какие-то - нет. Бред сивой кобылы. - Но произвола у нас везде хватает. - Это не произвол, это хуже. Это - разделение. Вся Европа объединяется, а у нас наоборот. Это разъедает, как ржавчина, разъединяет и взрослых и детей - особенно после московских взрывов. Сейчас не только детям-кавказцам, но и просто черноволосым в школах проходу не дают. А у них просто была бабушка грузинка или украинка. - Но и сами дети бывают злыми... - Нет. В отличие от взрослых, дети не бывают злы. Это совершенно другое. Они - безжалостные. Это естественно, это от природы - как безжалостен комар, который вас кусает. Это не носит никакой моральной окраски. Я ГОРЖУСЬ, ЧТО СОЗДАЛ НОВЫЙ ЖАНР- Вы можете себя поставить в какой-то ряд детских писателей советского периода? Например, Чуковский, Маршак?.. - Если говорить про предшественников, то мне очень интересен Свифт. Хотя он, наверное, ударил бы по голове того, кто попробовал бы его назвать "детским писателем". - А Льюис Кэрролл? - И он тоже, но Свифта я выделил из общего ряда потому, что раньше он считался вполне взрослым писателям. Кем я себя вижу в ряду детских писателей? Конечно, какие-то традиции я продолжаю, что-то я пытаюсь новое создать. Я горжусь, что мне удалось создать новый жанр. И я знаю, что огромное количество народу в этом жанре работает. Пишут свои "вредные советы". Вот существует такой жанр - сонет. Кто-то когда-то ведь его создал? Так получилось и у меня. Сейчас я занимаюсь "учебниками". Это не пародия, это довольно сложная структура. Работаю над книгой, которая называется "вритература" - это учебник вранья. Одновременно пишу книгу о нарушении правил приличия, вежливости и так далее. И учу, как нарушать эти правила. Естественно, объясняя, что для того, чтобы их нарушать, их надо хорошо знать. ПАРАДОКСОВ ДРУГ- "Учебники" тоже можно назвать новым жанром? - Нет. Тот же Свифт писал памфлеты, в которых все было как бы наизнанку. Конечно, можно сказать, что в "папамамологии" и других книжках из серии "Наука на всю жизнь" есть пародийность, но не в этом фокус, это в них не главное. Они серьезны. Вот у меня есть "Конфетоедение". В этой книге мы изучаем конфеты, квалифицируем их. В ней есть глава - "Люди и конфеты". Я объясняю ребенку: "Если бы все было наоборот и не люди ели конфеты, а конфеты - людей, то представьте, какую дикую истерику закатило бы возмущенное человечество... В газетах каждый день появились бы пугающие заметки о том, что еще один случайный прохожий стал жертвой свирепой конфеты... Безжалостная карамелька засосала беднягу до неузнаваемости и в конце концов проглотила всего целиком вместе с паспортом". И объясняю, почему конфеты не сопротивляются: "наука конфетоедение доказала, что конфеты испытывают к людям искренние и нежные чувства". - То есть конфеты готовы жертвовать собой? - Да, готовы - речь в книге идет об отношениях! Мои науки - не баловство, не пародия и не дидактика в стиле Толстого. Я работаю совершенно в другой области - я работаю с парадоксами. - А в советское время они исключались? - Исключались. Может, потому, что сама система была парадоксальной. А ведь парадоксы оказывают на людей очень мощное воздействие. Многие серьезные и сложные вещи можно объяснить только с их помощью. - Тогда последний и парадоксальный вопрос - можете ли вы, любимый всеми детский писатель, представить для себя жизнь и работу за границей? - Нет, специально я туда не собираюсь. Детскому писателю за границей тяжелее всех - каждые 2-3 года поколения детей меняются, и сложно понять, для кого и о чем писать... Но если получится, что я буду туда вытеснен, как произошло, например, с Солженицыным или Галичем, то все равно детей я не брошу. Конечно, всех я не смогу взять с собой - только свою семью - но я обязательно найду возможность общаться с российскими детьми. Хотя бы по радио или телевидению - если мои книжки не будут выходить на родине. Записал Леонид ТАРАСОВ
|
![]() |
Архив Рубрики Пульс Редакция Реклама Вакансии [1] Связаться с нами
|
© «iностранец» 1993 – |
Распространяется бесплатно | Условия предоставления информации и ответственность |
Учредитель: «Универсал Пресс»
Свидетельство о регистрации СМИ №01098 выдано Государственным комитетом Российской Федерации по печати (Роскомпечать).
|