#21, 2 июня 1999 года. Содержание предыдущего номера...

NOT PARSED YET

Июнь. Что нам делать на Кипре? Ирина МАК (N21 от 02.06.1999) Кипр - одна из редких стран массового туризма, не имеющих на своей территории ни одной достопримечательности мирового значения. "Купальня Афродиты", в которую лезут в надежде омолодиться, и Киккский монастырь с иконой Богородицы, писанной Святым Лукой, не дотягивают ни до Сфинкса, ни до Акрополя, ни до римских руин в Турции. Аттракцион юрского периода Игорь СТОМАХИН (N21 от 02.06.1999) Изрытый бухтами индонезийский остров Сумбава похож на обкусанный со всех сторон каравай. В глубокой гавани на его юго-восточной оконечности расположен порт Сапе - пакгаузы, верфи, причалы и сотни рыбацких лодок, бороздящих волны капризного моря Флорес. Голые по пояс мужчины несут на головах корзины с уловом, волокут по песку 50-килограммовых тунцов, перекладывают колотым льдом гигантских лобстеров. Затем наступает очередь женщин - не пристало задубленным ветрами рыбакам вникать в тонкости торгового искусства. Спасибо, уважили Елена ПОЛОВЦЕВА (N21 от 02.06.1999) Япония, пусть не обижается, страна до крайности режимная: без санкции соответствующего ведомства, подкрепленной документом - никуда. И распространяются такие строгости не только на самих японцев, но и на гостящих в стране иностранцев. Правда, есть надежда, что жизнь последних в скором времени станет чуть-чуть легче. 1 ------------------- Июнь. Что нам делать на Кипре? Ирина МАК (N21 от 02.06.1999) Кипр - одна из редких стран массового туризма, не имеющих на своей территории ни одной достопримечательности мирового значения. "Купальня Афродиты", в которую лезут в надежде омолодиться, и Киккский монастырь с иконой Богородицы, писанной Святым Лукой, не дотягивают ни до Сфинкса, ни до Акрополя, ни до римских руин в Турции. Но у того же Кипра есть сегодня неоспоримые достоинства, перевешивающие для туристов все культурные недостатки: отсутствие террористов и неучастие, даже косвенное, в балканском кризисе. Не взирая на довольно грязное в этих местах Средиземное море и не лучшие пляжи, все они нынешним летом будут покрыты веснушчатыми немецкими телами, переметнувшимися сюда с турецких берегов. Их слегка разбавят англичане - но для россиян места почти не осталось. Киприоты, даром что по ментальности близки к русским, любят, чтобы им платили. Причем хорошо и вовремя. А прошлогодний кризис, оставивший непомерные долги, и история с не вылетевшими в майские праздники чартерами не внушают кипрским туроператорам доверия. Владельцы местных отелей забыли, как последние два года кормились за счет наших отдыхающих, и теперь резво переключились на немцев: те платят заранее. На кипрском рынке осталось ограниченное число российских туроператоров (среди них - "Универсал Трэвел", "Зевс Трэвел", "Воентур"), которые оказались в состоянии внести стопроцентную предоплату за гостиничные номера. Например, тот же "Универсал Трэвел" обеспечен 110 номерами в отелях разного класса и незначительным числом апартаментов в течение всего сезона (до конца сентября). И никаких скидок и рекламных демпинговых акций ожидать не приходится. Соответственно, тем российским туристам, которые в этом году хотят попасть на Кипр (таких много, благодаря безвизовым отношениям России и Кипра), следует оплатить путешествие сильно заранее, лучше месяца за полтора-два. Самый недорогой тур на Кипр всегда будет дороже самого дешевого египетского и турецкого. Неделя в трехзвездочном отеле с чартерным авиаперелетом даже в июне не будет стоить меньше $450, а в июле-августе цена вырастет минимум на $50. За круизы в Грецию или Израиль придется доплатить, но сделать это наверняка стоит - не пляжами едиными жив турист. Тем более, что появился новый круизный маршрут, захватывающий греческий остров Родос и Ливан. Мы недостаточно осмелели, чтобы выбрать Ливан основным местом отдыха, но приплыть туда на 12 часов - как раз то, что надо. Единственное время, когда не стоит отлучаться с Кипра, - конец сентября. В единственном парке Лимасола (Кипр - не самая зеленая страна) открывается винный фестиваль - более демократичного и дешевого развлечения не придумать. Вход в парк стоит 3 фунта (примерно $5,5), за столько же вам дадут емкость для алкоголя. С этим сосудом вы будете прогуливаться по зеленому массиву, останавливаясь то под сосной, то под апельсиновым деревом, и пробовать, пробовать... Под каждым кустом бесплатно наливают: сухого, крепленого, полусладкого, чачу... Все напитки местного производства. Потом, как свидетельствуют очевидцы, они же участники прошлых фестивалей, народ ищут и складывают штабелями. После недели на кипрском фестивале следует двухнедельная реабилитация дома. Но чтобы допиться до такого состояния, поездку на фестиваль надо забронировать сейчас - а то умных много. /Отдых/ ----------------- Аттракцион юрского периода Игорь СТОМАХИН (N21 от 02.06.1999) Изрытый бухтами индонезийский остров Сумбава похож на обкусанный со всех сторон каравай. В глубокой гавани на его юго-восточной оконечности расположен порт Сапе - пакгаузы, верфи, причалы и сотни рыбацких лодок, бороздящих волны капризного моря Флорес. Голые по пояс мужчины несут на головах корзины с уловом, волокут по песку 50-килограммовых тунцов, перекладывают колотым льдом гигантских лобстеров. Затем наступает очередь женщин - не пристало задубленным ветрами рыбакам вникать в тонкости торгового искусства. На набережной стоит аромат жареных шашлычков-сатэ, в небе тесно от воздушных змеев, а на бетонном волнорезе загорелые пацаны тискают большую зеленую ящерицу. "Фото - мани!" - кричат они мне, поднимая за хвост полуживого зверя. Это и есть дракон острова Комодо - крупнейший варан и современник динозавров, ради которого мне уже пришлось преодолеть много тысяч километров. Тот экземпляр, которого портовая детвора за пару монет демонстрирует заезжему фотографу, достигает метровой длины - а ведь ему нет еще и полугода. Комодо - самый маленький островок в цепи Малого Зондского архипелага между Сумбавой и Флоресом. Если бы не одно обстоятельство, случившееся в 1911 году, этот микроскопический кусочек суши и сейчас было бы невозможно отыскать среди трех тысяч островов, нанизанных на экватор и составляющих Индонезию. Как писал отдыхающий на Капри Горький: "Безумству храбрых поем мы песню". Тогда, в начале 20 века, только самый отчаянный человек мог отважиться летать над морем. Некий голландский авиатор, подхваченный гуляющими ветрами, был вынужден приземлиться на воду близ одного из островков, по счастью оказавшегося обитаемым. Аэроплан пошел ко дну, но пилота подобрали рыбаки, доставили в деревню и откачали. Через несколько месяцев, добравшись со многими приключениями до Явы, летчик описал в рапорте остров и рассказал, что собственными глазами видел там гигантских ящеров, которые охотятся на оленей и кабанов. Коллеги решили, что их товарищ так и не оправился от шока - и чуть было не упрятали его в уютненький санаторий для душевнобольных. Лишь один слушатель - директор яванского Музея естественных наук - решил проверить фантастический слух. Он попросил своего приятеля-охотника посетить Комодо - и получил четырехметровую шкуру неизвестного науке животного. Ученый назвал сенсационное открытие "варанус комодензис" - "комодский варан". Он определил, что подобные ящеры-гиганты обитали на земле 160 миллионов лет назад, еще в мезозойскую эру. Что тут началось! Газеты всего мира подхватили сенсацию, со всех сторон стали снаряжаться экспедиции, а султан восточного Сумбава, в чьи владения входил Комодо, издал указ о полном запрещении охоты на этих доисторических рептилий. И вовремя - сафьянщики уже прикидывали, сколько дамских сумочек можно выкроить из кожи диких драконов. К великому счастью для последних, оказалось, что шкура их абсолютно непригодна к выделке - костяные пластинки образуют настоящую кольчугу сразу же под кожным покровом. Вот какая история уже много лет не давала мне покоя, вот почему я оказался здесь, на дощатом причале далекого порта Сапе, откуда отправляется паром до острова Флорес с заходом по пути на Комодо. Впрочем, "заход" - это громко сказано. Паром просто приближается на расстояние километра, снижает скорость, и в это время к нему подходит лодка с балансиром и забирает пассажиров, которым нужно на Комодо. В общем, часа через три, вместе со мной в лодку перебрались несколько туристов в цветастых шортах, проповедник-баптист в черном костюме, да почтальон с пухлой плетеной сумкой. Приближаясь к острову с моря, можно видеть всю панораму кампунга - бамбуковой деревушки на высоких сваях. Песчаный берег усеян крупными раковинами, меж кокосовых пальм развешаны дырявые сети, а на переднем плане стоит высокий старик в юбке-саронге и широкополой шляпе - староста острова, или, по-комодски, петтинги. Местные жители говорят на языке, который не понимают даже на соседних островах. В древности Комодо населяло племя анимистов, веривших в ниту - духов, которые живут в деревьях, камнях и реках и посылают потомкам сообщения через змей. Затем пришли малайцы, смешались с аборигенами и утвердили ислам. Но до сих пор в некоторых местах острова можно увидеть тотемы, к которым приносят дары в виде кокосовых лепешек и бутылок кока-колы. Сейчас селение насчитывает триста шестьдесят жителей, включая мальчиков - а девочек здесь не считают. Это рассказал мне молодой человек по имени Саравак - практикант-зоолог и гид Национального заповедника, статусом которого обладает Комодо. Чтобы попасть сюда, нужно оформить сурат джалан - специальный пропуск для посещения, оплатить каждый день пребывания и право на съемку. Кроме комодских драконов на острове смотреть особенно нечего. Обычная экскурсионная программа рассчитана на два дня: первый день - осмотр местной деревни и ночлег в лагере рейнджеров, второй - кормление варанов, купание на пляже и возвращение в Сапе. Лагерь оборудован прямо на берегу. На его территории есть небольшой загончик, в котором Саравак окольцовывает варанов. В каждое кольцо вделан датчик, подающий сигналы на установленный в походной палатке монитор. По всему экрану хаотически движутся красные точки - это и есть ящеры, передвигающиеся по острову. Подсчитано, что на сегодняшний день их популяция составляет примерно тысячу особей. Но главная загадка до сих пор остается неразрешенной - почему вараны живут только на Комодо, да еще на двух соседних, совсем мелких и потому необитаемых островах - Риндже и Падаре? Мое скромное бунгало сделано из фанеры и сверху покрыто рисовой соломой. Из удобств - вентилятор под потолком да противомоскитная сетка на окнах. А что еще нужно, когда прямо за порогом рассыпается калейдоскоп заката, распространяя вокруг терпкий устричный аромат и разрываясь пронзительными криками чаек. Территорию лагеря охраняют две пятнистые собачонки, поднимая дикий лай, когда к сетчатой ограде приближается даже безобидная мартышка. Саравак говорит, что всего несколько месяцев назад один местный житель наткнулся в зарослях на варана. Чудовище сшибло его с ног мощным ударом хвоста и стало терзать несчастного острыми зубами. Всего зубов у него - двадцать шесть, и каждый размером с человеческий палец. Но самое страшное - не сами укусы, а занесенная инфекция. Кусочки гнилого мяса, застрявшие между зубами, превращаются в рассадники бацилл гангрены или столбняка. А спастись от дракона непросто. Несмотря на свою внешнюю неуклюжесть и двухсоткиллограммовый вес, он бегает быстрее человека, взбирается на деревья и плавает как рыба. Комодские ящеры - хищные звери. Они разрывают на части все, что попадается на пути. В день каждому из них требуется 6-8 кило мяса, костей и внутренностей. Если варан не может найти падали, он выслеживает добычу, стоя часами на приподнятых лапах, неподвижно, как изваяние. Когда жертва - олень, кабан или даже буйвол - приближается на подходящее расстояние, он наносит сильнейший удар хвостом, сбивает с ног и хватает добычу железными челюстями. Подобно удавам, вараны заглатывают свою жертву целиком или огромными кусками, а затем постепенно переваривают ее. Иной раз они нажираются так, что несколько дней не могут отползти от места трапезы. Дорожная усталость, обилие впечатлений и провисший гамак заставили меня ворочаться до самого рассвета. В полузабытьи - пограничном состоянии между сном и явью мне начинало казаться, что прямо за порогом деревянной лачуги трутся о деревья древние бронтозавры, вытягивают шеи игуанодоны, машут крыльями птеродактили. Когда-то в детстве я посещал кружок палеонтологии. Неужели завтра мне доведется своими глазами увидеть последних динозавров? Передо мной, как в мультфильме, проходила история Земли. Сначала над ней клубился пар - такой горячий, что ничто живое не могло дышать. Потом пошли беспрерывные дожди, охлаждая сушу и образуя моря с океанами. Наконец из-за серых туч выглянуло солнце. В воде зародились первые растения - водоросли и первые одноклеточные организмы - протоза. Спустя несколько миллионов лет появились кораллы, губки и медузы. В этот момент на небе появилась луна. Хлипкая комнатушка осветилась бледным сиянием, на стене возникла моя искаженная тень, а под половицами что-то зашуршало. "Вот чертовщина", - выругался я, - и положил поближе перочинный нож. А земля уже поднималась. В воздухе порхали огромные стрекозы, водоросли превращались в папоротники размером с деревья. У рыб развивались легкие, их плавники все больше и больше походили на лапы. Теперь они могли передвигаться по суше в поисках новых водоемов и назывались уже "амфибии" - "ведущие двойную жизнь". Именно от них и произошли рептилии, которым уже не нужно было откладывать яйца в глубинах стоячих вод. В девять утра начинается главный комодский аттракцион, ради которого сюда и едут туристы - "кормление зверей". В двух километрах от лагеря есть смотровая площадка - окруженный рвом помост на четырех опорах, куда залезают зрители, вооруженные всеми видами съемочной оптики. Саравак читает короткую лекцию, смысл которой сводится к тому, что мы не должны обвинять работников заповедника в жестокости. "Число представителей реликтовой фауны сокращается. Мы вынуждены подкармливать их - другого способа поддержки не существует". Двое островитян выволакивают тушу только что зарезанной козы и подвешивают ее вниз головой к ветке одиноко растущей смоковницы. Кровь капает вниз, образуя целую лужу на земле. Учуяв этот запах, вараны должны сползтись на завтрак. Судя по куче костей, разбросанных вокруг дерева, жестокий спектакль происходит здесь ежедневно. Минут через десять появляется первый варан. "Это вожак", - объясняет мне рейнджер. Да, впечатляет! Массивный хвост, когтистые лапы, мускулистая шея и огромная голова с блестящими глазами. Идет он, опустив нос к земле, ощупывая тропинку раздвоенным кончиком розового языка. Самое сильное впечатление производит походка: так передвигаются заводные игрушки, рывками перебрасывая тело на коротких негнущихся ногах. Я ставлю на камеру зум-объектив и пытаюсь навести на резкость. "Пытаюсь" - потому, что на нашей площадке царит ажиотаж, доски шатаются и подпрыгивают. В видоискателе все скачет, длиннофокусником пользоваться бесполезно - смажется. Делаю несколько кадров: крупный план, средний план, панорама. Теперь бы только пленки хватило! Заметив жертву, гигантский ящер осторожно обходит ее, затем поднимается на задние лапы и кусает за бок. Раздается хруст костей, шкура лопается как бумажная. Действуя своей страшной челюстью, он проделывает отверстие в грудной клетке козы и залезает туда с головой. Проникнув внутрь, вытаскивает внутренности и одним залпом их проглатывает. Затем тщательно облизывается - и вдруг замечает другого варана, такого же крупного и длинного. Оба начинают зловещий марш вокруг туши, понемногу сближаясь и хрипло сипя. Вот они уже на расстоянии метра, несколько секунд вглядываются друг в друга, потом сплетаются в жуткий клубок, катаются по земле, царапают когтищами броню шкур и хлопают по земле хвостами. Тут, как назло, затвор моего "Никона" перестает срабатывать, индикатор питания гаснет, камера превращается в бесполезный кусок микросхем и стекляшек. По закону подлости, в самый неподходящий момент сели батарейки. Теперь надо перерыть весь рюкзак в поисках упаковки полуторавольтовых "таблеток", распечатать пластик, отвинтить монетой крышечку-заглушку, поскрести ключом окислившиеся контакты, вставить питание и обратно закрутить крышечку. Эх, если бы можно было на это время сказать происходящему: замри! Но действие меняется каждую долю секунды. Побежденный варан отползает в кусты, но вместо него появляются еще трое. Победителю уже не до них. Он отрывает от козы заднюю ногу и пытается проглотить ее целиком - челюсти-то к жеванию не приспособлены. Кусок раза в три шире его горла, но пасть чудовища раскрывается, как чемодан, голова судорожно дергается, шея раздувается и чуть не лопается, огромный кусок исчезает внутри, втянутый сверхъестественной силой. Остальные ящеры довершают дело. Через несколько минут от козы остаются лишь голова да несколько разрозненных кусков. Спектакль окончен, актеры удаляются за кулисы, зрители расходятся по домам. До того, как нас повезут на лодке обратно и пересадят на паром, следующий в Сапе, остается еще несколько часов. Возбужденная зрелищем группа обменивается впечатлениями и собирается отдохнуть на пляже. Я плетусь в хвосте. Надо же так - по собственному ротозейству пропустить самое интересное. Получается, зря я отпрашивался на работе, тратил деньги на поездку, целые сутки крючился в самолете и страдал прошлой ночью от бессонницы. Кто мне поверит, что я был на Комодо, если самых главных снимков так и не сделано? И остаться уже нельзя - пропуск сурат джалан действует последний день. С одной стороны тропинки - поросшая кустарником долина, с другой - травянистый склон, на зеленом фоне которого темнеют земляные холмики, прикрытые ветками и листвой. "Видите, вокруг разбросана скорлупа? - показывает Саравак, - Это ящерята вылупляются из яиц". Оказывается, комодский варан откладывает примерно двадцать пять овальных яиц, покрытых мягкой, но прочной пергаментной скорлупой. Яйца он зарывает в рыхлую землю, и детеныши сами вылупляется шесть-восемь недель спустя. Они лежат внутри, свернувшись спиралью, сантиметров по двадцать пять в длину. "Жаль, конечно, что не удалось толком снять, как драконы пожирают добычу, - подумал я, - впрочем, таких кадров полно в любом буклете про Индонезию. Даже открытки в сувенирных магазинах продаются. А вот драконят, выползающих из яиц, никто еще не видел. Такой кадр поэффектней будет". Я отстал от группы и устроился в кустах, напротив той кучки, которая уже начинала шевелиться, а из-под наваленного хвороста раздавались шипящие звуки. Хотя, может быть, мне так казалось со стороны, из моей засады. Ближе подходить я не стал, чтобы не напугать малышей. Представьте себя на их месте: вылупляетесь из яйца - а прямо вам в нос небритый дядя тычет объективом. Нет, я подожду, пока они вылезут, а потом тихонько приближусь. Пусть сначала они ко мне привыкнут. Мне уже мерещился "Гран при" на выставке "Уорлдпрессфото". Снимок будет примерно такой: симпатичная мордочка комодского дракончика с налипшей к голове скорлупкой. И подпись: "Рождение динозавра". По сути дела это и есть динозавр. Во всяком случае, животное той же группы рептилий - позвоночных с чешуйчатой кожей, откладывающих яйца. Интересно, почему на Земле остался только этот вид? Всего за какие-то несколько тысяч лет исчезли хищные и растительноядные сухопутные гиганты, громадные летающие и морские рептилии. Никто не знает, почему это случилось. Может быть, потому, что зимой листва стала опадать и им не хватало пищи. Возможно, на землю упал гигантский астероид, подняв в атмосферу тонны пыли и спрятав поверхность планеты от солнца. А еще вероятней - потому, что появились млекопитающие и стали поедать беззащитные динозавровые яйца, отложенные прямо на поверхности. Скорее всего, комодский дракон и выжил благодаря тому, что научился закапывать свое будущее потомство глубоко в землю. Я посмотрел на часы. Прошло сорок минут, но никто пока не вылупился и не вылез наружу. Время от времени надо мной раздавался крик разноцветного какаду. Ветер шевелил листья, в воздухе жужжали насекомые, вдалеке шумело море. Звуки нетронутой природы усмиряли душу, мысли склоняли на лирику и сентиментальность. И тут я почувствовал спиной: кто-то большой и страшный смотрит на меня упорным, немигающим взглядом. Медленно обернувшись, я увидел огромную голову ящера, застывшего в трех метрах от меня. Он сидел так близко, что при каждом его вздохе становилась видна пульсирующая во рту перепонка. Можно было разглядеть каждую складку на сморщенной коже, каждый коготь на мощной ноге, каждый мускул на напряженной шее. Если бы я хотел сильнее сгустить краски, то написал бы, что уже ощущал "горячее дыхание зверя". Но как раз это и было бы враньем. Пресмыкающиеся - существа холоднокровные. Температура их тела равна температуре окружающей среды. Как только начинает холодать, они становятся вялыми и малоподвижными. Вот почему все ящерицы часами греются на солнце. Так что никакого "горячего дыхания" я не мог чувствовать. Зато вонь вокруг стояла редкостная. Впрочем, в тот момент мне было не до эстетства. Мы просто смотрели друг на друга - человек и ящер. Потом чудовище повернулось и погрузилось в заросли, как огромная субмарина погружается в воду. Нескончаемый хвост с налипшими комками земли еще долго тянулся следом. Как потом объяснил Саравак, я правильно сделал, что не стал приближаться ближе к вараньей кладке. Хорошо также, что не делал резких движений. И вообще все хорошо, что хорошо кончается. Только иногда, запутавшийся в долгах и личной жизни, измученный нелепыми придирками начальства, уставший от беспросветности быта, я немного жалею, что на моей заросшей могилке уже не напишут: "Погиб в пасти дракона". /Репортаж/ ------------------ Спасибо, уважили Елена ПОЛОВЦЕВА (N21 от 02.06.1999) Япония, пусть не обижается, страна до крайности режимная: без санкции соответствующего ведомства, подкрепленной документом - никуда. И распространяются такие строгости не только на самих японцев, но и на гостящих в стране иностранцев. Правда, есть надежда, что жизнь последних в скором времени станет чуть-чуть легче. С 1955 года в Японии действует правило: каждый иностранец старше 16 лет, приехавший в страну на срок больше года, обязан получить удостоверение личности. А для этого он должен дать полиции отпечатки пальцев - как уголовник какой. Японские правозащитники постоянно выступали против унизительных для иностранцев правил. И добились своего - верхняя палата парламента страны приняла законопроект, отменяющий данную процедуру. Теперь слово за палатой представителей: новый закон может быть одобрен ею уже к середине июня. И тогда иностранцам при регистрации в Японии достаточно будет просто расписаться в соответствующих документах. Кроме того, до сих пор иностранец спокойно мог угодить за японскую решетку только за то, что вышел в булочную без документов: по местным понятиям, с удостоверением личности нельзя расставаться никогда. Теперь же забывчивых иностранцев сажать не будут - всего-навсего оштрафуют и отпустят с миром. Но учитывая, что штрафы в Японии огромные, еще неизвестно, что выгоднее: расплатиться или отсидеть. /Технология отъезда/